Нас время от времени упрекают в том, что наша прямота и честность по вопросам родительства негативно влияет на желание рожать детей. Люди пишут, что после того, как они узнают о том, что дети — это не миленькие ангелочки из рекламы подгузников, а те еще монстры, у которых сопли, сыпь, пластилин в волосах, липкие ладошки и бесконечное «Ну мааааам!», у них напрочь пропадает желание добровольно погружаться в пучину родительства.
С одной стороны, мы их понимаем — реальность нередко не совпадает с рекламными картинками, но, кажется, лучше узнать об этом «на берегу». С другой стороны, не исключено, что есть в их претензиях доля правды — за последние несколько лет публичный образ детей и правда стал куда более сложным и непривлекательным. Эмма Розенблюм из издания Romper написала на эту тему забавную колонку — перевели ее с небольшими сокращениями.
Дети находятся в состоянии огромного пиар-кризиса. Не только мои дети, которых ежедневно можно лицезреть в моем Zoom — бегающие голышом, ломающие вещи и душащие друг друга. Все дети. Мальчики и девочки. Маленькие и большие. От младенцев, которые еще не видели других людей, до детсадовцев, которые отказываются учиться удаленно, и до подростков. Все дети — или как минимум сама идея детей — очень плохо представлены в информационном пространстве.
Это неудивительно. В этом году нас забросали историями о матерях, находящихся на грани нервного срыва, о родителях, чье родительское терпение уже на пределе. «Одним из лучших решений, которые я когда-либо принимала, было решение не заводить ребенка до пандемии», — недавно сказала мне моя коллега, как будто бы шутя. Я как будто бы посмеялась. Как по волшебству, мой трехлетка тут же влез в мой разговор и сообщил, что хочет писать.
Когда на прошлой неделе опубликовали данные переписи населения, предсказанный ранее демографический спад можно было увидеть в цифрах: в 2020 году рождаемость снизилась на четыре процента. Я кивнула и подумала: «Это все из-за ужасного пиара».
Конечно, есть еще миллион объективных причин, включая сократившееся количество подростковых беременностей, нестабильную экономическую ситуацию и нехватку социальной поддержки. Но для чистоты эксперимента давайте учитывать еще и людей вроде моей коллеги, мужчин и женщин, которые подумывали о детях. А потом они прочитали эти ужасные статьи и посмотрели на моих плачущих детей в Зуме. И они решили: нет, неа, это не для меня.
Я не говорю, что мы должны перестать жаловаться или открыто говорить о сложностях воспитания детей в пандемию. Сострадание помогает, и вообще приятно знать, что ты не один по уши в дерьме. Но очень сложно объяснить людям, у которых нет детей, что такое — жизнь с детьми. И если люди слышат только то, какая болезненная и сложная, и разрушительная, и невыносимая вся эта операция по выращиванию детей, то они не видят всю картину целиком.
Итак, для того, чтобы дети получили немого заслуженного признания, я сделаю свой умилительный вклад.
Вот он:
Я люблю своих детей больше всего на свете, и, как это ни странно, я им очень благодарна — особенно в этом году. Моя жизнь без них была бы намного, намного хуже. Мой трехлетка — прекрасное создание, которое обожает смешить людей. За ним значится мировой рекорд по использованию слова «какашка» в качестве панчлайна. Я смеюсь каждый раз.
Мой пятилетка — невероятный чувствительный малыш, который может рассказать вам, на каком расстоянии сейчас Земля находится от Солнца (93 миллиона миль, не больше и не меньше), и почему у зебр есть полоски (чтобы отпугивать мух, ну!). Мне нравится смотреть фотографии моих сыновей на телефоне. Когда я думаю о них, я улыбаюсь. А я вообще-то не самый улыбчивый человек! Пожалуйста, не обращайте внимание на то, что вы видите в Зуме. В общем и целом они очень хорошие мальчики.
Ну вот. Почему об этом так сложно говорить? Мне кажется, многие из нас приняли идею, что относиться к своему потомству с восторгом и сентиментальностью — это как минимум отстойно, как максимум — антифеминистично. Я так точно приняла. И здесь мы перегнули палку. Теперь даже в соцсетях! — подпись к выстраданной семейной фотографии должна начинаться с обязательного: «Если честно, то за две минуты до этого снимка все плакали, я ужасно устала, и все вообще не настолько прекрасно, как кажется на фото».
Возьмите, например, младенцев. Младенцы удивительные. Ваш собственный младенец будет для вас особенно удивительным. Слухи о том, что они только какаются и плачут, неверны — еще они дрыгают руками и ногами, смотрят по сторонам и улыбаются. Вы будете думать — нет, знать! — что ваш собственный ребенок — это прекрасный ангел, посланный с небес, чтобы принести вам радость.
А тоддлеры! Тоддлеры уморительно смешные, и интересные, и веселые. Невозможно переоценить восторг, который вы испытаете, когда будете наблюдать за тем, как ваш тоддлер учится говорить. Они восхитительные плюшки, потом они учатся ходить, а потом они учатся говорить! Извините, что я ругаюсь, я ведь все-таки мама, но за всем этим охренительно круто наблюдать. Единственная категория, за которую я не могу поручиться — это подростки, потому что у меня их пока нет, а еще они меня смертельно пугают.
Возможно, на каждые несколько твитов об ужасах дистанционной учебы (а это реальный кошмар), мы можем писать один о том, как вкусно пахнет голова младенца. Или написать о том, как наш двухлетка впервые сказал «Я люблю тебя, мамочка».
Расскажите своим подумывающим о детях друзьям о том, как здорово валяться в кровати в обнимку с детьми, уткнувшись носом в их теплые макушки. (Являются ли детские головы ключевым элементом этой кампании? Может быть!).
Если вы не хотите заводить детей — это нормально. Просто обидно, если кто-то, как и моя коллега, выберет вариант «нет» просто из-за нынешнего негативного образа детей. Правда здесь в том, что решение родить детей — это лучшее решение, которое я когда-либо принимала. И именно поэтому, начиная с сегодняшнего дня, я буду отключать свою камеру во время рабочих созвонов.
Понравился материал?
Мерч
Рассылка
