«Купилась на ее прелестную мордаху». Истории читательниц НЭН, которые стали приемными мамами

Мы в НЭН продолжаем исследовать сложную тему приемного родительства и попросили наших читательниц рассказать об их опыте. Откликнулись Анастасия и Александра. Публикуем их истории.

Настя усыновила ребенка одна в 26 лет

Меня зовут Настя, мне 28 лет, в 26 лет я забрала из детского дома девочку, которой на тот момент было почти семь лет. Я с детства очень хотела братика или сестренку. Мама тоже хотела, но это было нереально — мы жили в комнате 11 квадратных метров вдвоем, а в соседней большой комнате жила моя очень авторитарная бабушка, в которую вбили, что рукоприкладство — обязательный атрибут хорошего воспитания, и она очень старалась воспитывать меня хорошо (как и мою маму в свое время).

Когда я подросла и бабушки не стало, начала уговаривать маму взять ребенка из детского дома, но для мамы в 50 лет вопрос с малышом был уже не актуален, так что я нянчилась с другими детьми, занималась репетиторством. Я ездила в детские дома, как-то под Новый год раздавали подарки и показывали представление в детской больнице, в общем, я крутилась в теме детей и была абсолютно уверена, что приемного ребенка когда-нибудь возьму обязательно. В 2020 году, в мои 24 года, мама умерла от коронавируса на фоне онкологии и я неожиданно осталась одна. На тот момент у меня уже была хорошая работа, свое жилье и кошка. Номинально в другом городе был и есть отец, но эмоциональной поддержки от него ждать было бессмысленно и бесполезно, а больше никто во мне особо заинтересован не был, поэтому я решила завести собаку, чтобы она меня любила.

Собака оказалась очень травмированная, она сменила несколько семей и вообще не воспринимала людей как объект привязанности (про такие вещи часто рассказывают по отношению к приемным детям). Я страдала, но заботилась о ней, лечила, воспитывала. С воспитанием внезапно вылезла неприятная неожиданность: я, взрослая осознанная девушка, понимала, что не должна бить собаку, не хотела причинить ей боль, но не могла сдержаться, рука летела практически на автомате. По этому поводу мы поговорили с психологом, выработали стратегии, и это помогло, я стала лучше себя контролировать.

Где-то через полтора года с собакой все наладилось, оказалось, что у меня куча свободного времени и сил, и я пошла в школу приемных родителей, чтобы просто получить сертификат на будущее, так как он бессрочный. Я сначала не собиралась брать ребенка, но через пару месяцев подумала: почему нет? Жилье и работа есть, с психологом поработала, потерю вроде пережила, с собакой справилась и вообще молодец. Мне казалось, что Господь ведет меня к этому и мои кошка с собакой — это две ступеньки к приемному ребенку, ведь кошку в свое время пришлось серьезно выхаживать, а с собакой — формировать привязанность и работать над собой.

Интересное по теме

Опека, патронат и усыновление. В чем между ними разница? И как стать приемными родителями?

В декабре 2022 года я забрала приемную дочь. Я готовилась к самым худшим сценариям, но мои ожидания не оправдались, поэтому я ходила и хвасталась всем, какой у меня подарочный ребенок и какая легкая адаптация, хотя на самом деле адаптация была обычная, среднестатистическая, со своими пугающими и тяжелыми моментами. Я тогда думала о том, что с собакой было тяжелее, но на самом деле с собакой у меня просто была свежая травма потери и депрессия. Но мысли про легкую адаптацию и подарочного ребенка меня очень поддерживали. В адаптации было всякое: например, оказалось, что у девочки моей ПТСР. Были истерики, были попытки пнуть собаку (несильно), укусить меня (очень сильно, к собаке она была добрее), проблемы со сном у ребенка и у меня. Она не умела сочувствовать: если при ней другой ребенок плакал, то она просто стояла рядом и смотрела, а потом убегала дальше играть. Дочка наказывала себя сама отказом от еды или физически за всякие не критичные вещи, даже если я ее не ругала, пряталась в шкафы, делала заначку из еды. Хоть в моем детстве не все было хорошо, мама бесконечно любила меня и принимала любой, и ее любовь я смогла перенести на своего ребенка.

Сейчас у нас все отлично и с дочкой, и с собакой, и у них друг с другом, слава Богу. Дочке восемь, она почти догнала норму, хотя вначале в почти семь лет была развита года на три. Она недавно начала называть меня мамой, любит обнимашки, научилась сама мыться и чистить зубы, завязывать шнурки, завела друзей, даже спит в своей кровати (а не в моей). У нее отросли ногти, которые раньше она сгрызала. Она обожает животных, животные обожают ее, она своим поведением по отношению к ним снова заслужила их доверие, благодаря ним она стала более эмпатичной.

Пока у нее остались низкая самооценка, страх неудачи, периодически проявляется тревожность. Погрызены ручки и карандаши, большой палец все еще во рту. Редко, но бывают туалетные проблемы и аутоагрессия, если что-то не получается. Стало гораздо лучше, чем было, но последствия психологических травм, которые ей достались от биологической матери, скорее всего, будут влиять на нее всю жизнь.

Среди новых знакомых, в основном одноклассников с мамами, никто не верит, что дочка у меня приемная, видимо, у них какие-то другие ожидания от приемных детей, моя-то производит впечатление обычного чувствительного тревожного ребенка. Я тему первая обычно не поднимаю, дочка с удовольствием рассказывает сама, что она была в детском доме, а я ее оттуда забрала. В школе ее никак не выделяют и не дразнят из-за этого. Я не ожидала, что у меня получится сформировать с ней детско-родительские отношения, но мы это сделали.

Интересное по теме

«Я примчалась, и сразу стало понятно, что это моя дочь»: монолог приемной матери — о поисках, сложностях и родительстве

Советы будущим приемным родителям от Анастасии:

1. Если у вас есть травма потери, любая, в том числе перинатальная — отложите вопрос с ребенком и обратитесь к психологу или даже к психиатру. Я забрала дочь через два года после потери мамы и не жалею об этом, но другим так поступать не советую — было еще рановато. А если бы я сразу после потери мамы завела не собаку, а ребенка, то искалечила бы жизнь нам двоим. Мотивация приема ребенка имеет колоссальное значение.

2. Расширьте максимально свои требования к ребенку. Я хотела похожую на себя маленькую девочку, а забрала довольно большую и непохожую, но именно эта девочка – мой идеальный ребенок даже со всеми ее истериками, мой недостающий кусочек пазла. Ее запах меня не раздражал, ее истерики меня не бесили, я не сразу ее полюбила, но сразу приняла.

3. Вы не будете единолично владеть ребенком. Даже у младенца есть своя история, и эта история — часть него, и в нее входят биологические родственники. Но даже кровным ребенком родители не владеют, не нужно из-за этого слишком переживать, ребенок приходит в нашу жизнь, чтобы потом начать жить свою.

4. Не бойтесь того, что биологические родственники ребенка его заберут. Наша биомама устроилась на работу, выплатила долг по алиментам, имела жилье и подала на восстановление в правах, но перестала ходить на суды. Если ребенок в детском доме — значит, он никому не нужен, исключения можно пересчитать по пальцам.

5. Есть много позитивных историй о том, как приемные дети в семьях расцветают, снимаются неверно поставленные диагнозы и так далее. Это правдивые истории, но есть и другие. Лучше готовиться к худшему. Я готовилась к тому, что моей дочке понадобится коррекционная школа или адаптированная программа. Они не понадобились, но я хотя бы не накручивала себя из-за мелких неудач с общеобразовательной и вовремя начала занятия с дефектологом. А могла бы понадобиться коррекция, педагогическая запущенность была очень сильная, заранее тут не угадаешь.

6. Запаситесь терпением и успокоительными, насладитесь последними свободными деньками. Ребенок будет делать вообще не то, что надо, но это нормально, и истерики — это нормально, и всякие туалетные проблемы, и испорченные вещи, придется это принять и попытаться обойтись без рукоприкладства и ора, а для этого нужны силы. И еще придется как-то осознать и принять весь кошмар, который этот милый малыш пережил раньше: голод, насилие, пренебрежение. Заранее поработайте с психологом, подумайте о своем детстве, проблемы обязательно всплывут.

7. Сексуализированное насилие по отношению к ребенку может совершаться в детском доме или неблагополучной семье. О нем редко говорят, но лучше почитать литературу заранее независимо от пола и возраста приемного ребенка. Да, даже если это трехлетний мальчик. Любой травмирующий опыт ребенка ковырять не надо, надо посоветоваться с профильным психологом.

Если тяжело — обязательно обратитесь за помощью и поддержкой! Приемные дети, особенно когда они в адаптации, сильно отличаются от кровных в части поведения и реакций, среди других приемных родителей гораздо проще найти поддержку и дельный совет, чем среди родственников или друзей.

Интересное по теме

Что такое замещающая семья и как ею стать? Разбираемся в тонкостях приемного родительства

Саша воспитывает приемную дочку Веру

11 лет назад, когда мне было 34 года, у меня появилась приемная дочка Вера. У нас в семье уже было двое детей — мой сын-подросток от первого брака и наша общая с мужем дочка-первоклассница. Вера была на год ее младше, ей вот-вот должно было исполниться семь, но на деле разница между девчонками была огромная. И не столько потому, что Вера провела всю жизнь в казенных учреждениях, сколько потому, что у нее синдром Дауна. Я знаю, что сейчас многие семьи принимают таких детей, но по тем временам такой поступок был практически из ряда вон выходящим, к тому же и Верка была уже не то чтоб малышкой.

Могу честно сказать, я купилась на ее прелестную мордаху на сайте благотворительного фонда «Дети Ждут». Но, даже знай я тогда, какой путь нас ждет, я бы ни за что от нее не отказалась. На самом деле, путь этот не был особенно трудным. Вера обладает железным характером, который к тому же несет на себе отпечаток долгих семи лет ненужности, но она быстро стала доверять мне, полюбила старших детей и папу и, непрестанно испытывая наше терпение, делала это без злокозненности. Никакой порчи вещей, жестокости к домашним животным (наоборот, Вера очень их боялась), истерик или, прости господи, экспериментов с продуктами жизнедеятельности. В целом, обычное дитя, которое ведет себя не по возрасту и почти не говорит.

Речь, кстати, осталась одной из главных Вериных проблем. Многие годы занятий с логопедами, дефектологами и домашней отработки заданий, конечно, значительно ее улучшили, но все равно понять Веру можно только после долгого знакомства и зная контекст событий.

Зато у нее отличное чувство юмора, обычно не так уж свойственное людям с интеллектуальными нарушениями, и бешеная тяга к самостоятельности, которая является огромным стимулом для развития. Конечно, все пугали нас пубертатом: мол, сейчас-то она маленькая и хорошенькая, а вот потом! Это потом давно наступило, но ужасы так и не сбылись. Вера не замечена в распущенности или непристойном поведении и в целом соблюдает все общественные нормы.

Интересное по теме

«Любовь — это не таблетка со строго определенной пропорцией точно определенных веществ»: отрывок из книги «Приемная мама»

Другой вопрос, который мне всегда задавали: «А что потом?» Конечно, этот вопрос я и сама много раз задавала себе, хотя и понимала, что вопрос Вериного будущего гораздо больше зависит не от ее навыков и способностей, а от государственных социальных инициатив. Сейчас мы живем в Израиле, и перед Верой открываются вполне приятные перспективы. Ей предложили переезд в молодежную деревню, до 21 года она будет продолжать школьное обучение с дополняющей его профессиональной практикой. Также по желанию она сможет пройти альтернативную армейскую службу.

Конечно, в этот короткий рассказ не вместить все, что произошло за 11 лет. Это и Верины успехи, и сложности в поиске мест, где ее примут и полюбят, и трансформация, которая произошла со мной. Не разочарование, нет. Скорее принятие собственных (и Вериных) ограничений и барьеров, готовность мириться с ее выборами (даже если они меня ужасно раздражают) и небезграничность своих сил и ресурсов.