«Синдром встряхнутого ребенка» и смертный приговор: может ли отец из Техаса быть невиновен в гибели дочери

31 января 2002 года в местную больницу маленького города Палестайн в Техасе привезли двухлетнюю девочку, Никки Куртис. Ее отец, сорокалетний Роберт Роберсон, сказал врачам, что она упала с кровати. У девочки была температура, в последние дни она кашляла, казалась вялой. Врачи заметили, что она с трудом дышит самостоятельно. Через несколько часов Никки умерла.

В протоколах вскрытия появились слова «синдром встряхнутого ребенка» (shaken baby syndrome), которые в то время значили только одно: убийство. Судебные медики зафиксировали кровоизлияния в мозг, отек и изменения в глазном дне. Эти три признака — «триада» — считались тогда несомненным доказательством насильственного травмирования, даже если никаких внешних следов насилия не было.

Роберсона арестовали на следующий день. В маленьком городе никто не сомневался в его виновности, ведь признаки говорили сами за себя.

Суд: странное поведение отца

Суд проходил летом 2003 года. Роберсон не отрицал, что был с дочерью дома, но настаивал, что она просто упала. Прокуроры же рисовали совсем другую картину, для них было совершенно очевидно, что отец в раздражении грубо тряс маленького ребенка, что и привело к травмам, а затем и смерти девочки.

Роберсон сидел на скамье подсудимых неподвижно, говорил коротко и тихо, не плакал. Присяжным показалось, что отец не потрясен, на удивление холоден и равнодушен. Высокий балл по шкале психопатии использовался как часть психологического портрета подозреваемого и позволяли создать образ безжалостного и холодного отца.

Лишь в 2018 у Роберсона был диагностирован аутизм. Стало очевидно, что его «бесчувственное» поведение, скорее всего было попыткой справиться со стрессом.

У присяжных же на суде не возникло сомнений, ведь диагноз «синдром встряхнутого ребенка» в те годы воспринимался как научный факт, а не гипотеза. Совещание было недолгим. Роберта Роберсона признали виновным и приговорили к смертной казни.

Ожидание исполнения приговора

Он ждал исполнения приговора в тюрьме Ливингстона в течение двух десятков лет. За эти годы защита Роберсона подавала множество ходатайств и апелляций, используя в качестве аргументов изменившуюся научную позицию по делу и диагноз аутизм, поставленный ему в 2018 году.

За прошедшие десятилетия за стенами тюрьмы многое изменилось: наука развивалась, взгляды на многие вещи пересматривались.

Медицинские журналы публиковали исследования, ставившие под сомнение абсолютную достоверность «триады». Оказывалось, что те же повреждения могли появляться и при других обстоятельствах: из-за тяжелых инфекций, проблем со свертываемостью крови, падений с небольшой высоты.

В 2013 году в Техасе появился правовой механизм для пересмотра дел, основанных на на научных выводах, которые позже были признаны ошибочными или недостоверными. Для их обозначения использовалось такое понятие как «junk science» — «мусорная наука».

Возвращение в прошлое

Примерно тогда же, когда научные публикации начали менять тон, к делу Роберсона вернулся бывший следователь Брайан Уортон — человек, который когда-то лично арестовал его.

Он публично признал: следствие было поспешным. Все участники, включая присяжных, безоговорочно доверились мнению медиков, а он сам, возможно, неправильно понял поведение отца, не зная о его диагнозе. Уортон стал одним из самых громких голосов, выступивших за пересмотр приговора.

В 2024 году в Техасе было принято решение по делу Роарка, который был осужден по обвинению в травмировании ребенка на основании того же диагноза, что и Роберсон.Суд признал, что старые обвинения, построенные на сомнительных основаниях, могут быть пересмотрены. Это стало поворотным моментом. Команда Роберсона сразу подала новое ходатайство.

Параллельно адвокаты собрали новые медицинские заключения. Эксперты указывали, что у Никки могла быть тяжелая пневмония и высокая температура, а падение с кровати вполне могло вызвать травму без насилия. Даже часть врачей, ранее выступавших на стороне обвинения, изменила мнение.

Новая дата казни и выступления в защиту Роберсона

В июне 2025 года прокурор Техаса Кен Пэкстон ходатайствовал о назначении новой даты казни Роберта Роберсона; в июле окружной суд назначил исполнение приговора на 16 октября 2025.

Но за несколько месяцев до этого по стране прошла волна публикаций, писем, петиций в защиту Роберсона. Его поддержали представители Проекта о невиновности (Innocence Project), бывшие следователи, врачи, организации по защите людей с аутизмом. Около 80 законодателей публично высказались в его поддержку.

Без финальной точки

9 октября 2025 года, всего за неделю до назначенного дня казни, высший уголовный суд Техаса приостановил исполнение приговора и направил дело обратно в окружной суд для повторного рассмотрения с учетом новых данных. Это уже третья приостановка за прошедшие годы.

Генеральный прокурор Техаса, Кен Пэкстон, продолжает настаивать на его казни, часть медицинских экспертов по-прежнему уверены в его виновности.

Тем временем, Роберт Роберсон продолжает находиться в тюрьме. Он не оправдан, но и не казнен. Его дело застыло где-то между прошлым и будущим, не позволяя принять окончательное решение по поводу его судьбы.

Для одних он все еще убийца. Для других — пример того, как дорого могут стоить ошибки в науке.