Сын нашел свою биологическую мать спустя 40 лет. Ей сказали, что он умер при родах

Как-то в 2018 году 63-летняя австралийка Энн получила письмо с незнакомого адреса. Мужчина, представившийся как Саймон, сообщал, что, похоже, Энн — его биологическая мать. Женщина не могла поверить: когда она рожала более сорока лет назад, ей сказали, что ее сын умер. Но оказалось, что ее обманули. И спустя 42 года Энн встретилась с сыном. Свою историю она рассказала в издании DailyMail.

Первенец

Энн родилась в 1955 году в строгой католической семье в Новой Зеландии. Она была старшей из пяти детей. Они посещали религиозную школу и церковь трижды в неделю. «Половое воспитание» — если его можно так назвать — состояло из нелепых советов, вроде такого: никогда не садиться на сиденье в автобусе после мальчика, потому что можно забеременеть.

В 19 лет Энн ушла из дома и стала работать в пабе в Сиднее. Незадолго до ее отъезда мать подсунула ей под дверь ванной брошюру по анатомии, но это не сильно повлияло: у Энн были лишь очень смутные представления о деторождении. Потом она уехала в Канаду работать няней.

Энн было 20. Она безумно влюбилась в Джейсона — мужчина жил на соседней ферме и был на десять лет старше. У них завязался роман. О контрацепции Энн, «совершенно наивная и безнадежно влюбленная», даже не задумывалась. Джейсон, по всей видимости, — тоже.

Вскоре он уехал — устроился на работу в Калифорнии. Как-то Энн навещала его в выходные, но опоздала на обратный рейс и ее уволили. Без работы она не могла легально оставаться в Канаде — пришлось вернуться на родину. С Джейсоном она связь потеряла.

Энн устроилась на коневодческую ферму в Сиднее, которой управляли врач-католик Марк и его жена Элис. Иногда Энн подташнивало, но она списывала это на боль из-за разбитого сердца. А потом у нее стал увеличиваться живот…

«Я достаточно повидала на ферме, чтобы понимать, о чем это сигнализирует, — вспоминает Энн. — Однако отрицание и чувство вины — мощный коктейль. Я носила мешковатые комбинезоны и работала от рассвета до заката, намеренно истощая себя, чтобы не думать о будущем. Чувство стыда было настолько сильным, что я не решалась никому об этом рассказать».

Но находиться в отрицании бесконечно Энн, конечно, не могла. Как-то ночью в сентябре 1976 года у нее начались схватки. К утру она пошла к хозяевам фермы и умоляла о помощи, жалуясь на ужасную боль в животе. Ей был 21 год.

Элис отвезла Энн к местному врачу. «Я слышала, как он воскликнул: „Боже мой!“, снимая с меня комбинезон, и видела шок и гнев на лице Элис, когда она поняла, в чем дело, — рассказывает Энн. — Она даже отказалась ехать со мной в больницу».

Такое же отношение Энн встретила и в родильном отделении: один взгляд на ее левую руку без кольца говорил медицинскому персоналу все, что им нужно было знать.

«Мне удалось вычеркнуть из памяти большую часть подробностей родов: муки, ужас и странную тишину, наступившую после того, как моего ребенка укутали и унесли. Я так и не услышала его плача. Я даже не увидела его лица. Я осталась на больничной каталке, голая, истекающая кровью, замерзающая и рыдающая», — вспоминает Энн.

Потом пришла какая-то женщина и сказала, что ребенок не выжил. Энн, в ужасе, не смела задавать вопросов. Она решила, что заслужила это. Ей подсунули какие-то бумаги. Сказали, что ей нельзя уходить, пока она не подпишет документы о выписке. Женщина, как робот, поставила подпись там, где ей указали.

Поддержки ждать было неоткуда. Энн вернулась на ферму. Там все делали вид, что ничего не произошло. О ребенке никто не спрашивал. Позже в том же году Энн предложили работу в другом месте и она ушла с фермы, ни с кем не попрощавшись. Воспоминания о Джейсоне и ребенке она отправила в дальний уголок сердца и плотно закрыла там.

Интересное по теме

Прощание — необходимая часть проживания утраты

Новая, семейная жизнь

«На смену наивной, доверчивой девушке, которая ушла из дома в 19 лет, пришла новая Энн — ожесточившаяся молодая женщина, решившая никогда больше не чувствовать себя такой беспомощной».

Энн погрузилась в работу, поступила в университет на ветеринарный факультет и получила квалификацию. В 1983 году она познакомилась с Яном, тоже студентом. Спустя четыре года они поженились. О своем прошлом Энн мужу не рассказывала — не хотела рисковать. В 1991 году Энн родила дочь Сару. «Эта беременность была совсем не похожа на мою первую: теперь все были очень рады за меня, я чувствовала себя любимой и уважаемой», — делится она.

Когда Энн взяла новорожденную девочку на руки, ее окатила волна невероятной любви. Она вдруг осознала: этого ребенка она сможет сохранить. «Я обожала материнство. Когда спустя два года родился наш сын Дэниел, я почувствовала ту же горячую любовь женщины, которая знает, каково это — вернуться домой без ребенка», — говорит Энн.

Интересное по теме

«Увидеть, что даже после смерти ребенка родители могут улыбаться, есть, дышать, ходить»

Саймон

Прошло 25 лет. Дети выросли счастливыми и здоровыми, и, хотя брак Энн оказался недолгим, она говорит, что жила хорошей жизнью, полной любви.

Как-то в декабре 2018 года Энн получила имэйл с незнакомого адреса. Ей писал 42-летний Саймон. Он утверждал, что Энн — его мать.

Он писал, что его усыновили из того роддома, где рожала Энн. Он попал к прекрасной паре, и у него было чудесное детство. Приемным родителям Саймона сказали, что его мама решила отказаться от него, но хочет, чтобы он воспитывался в католической семье. Они еще несколько лет отправляли письма и фотографии, в которых рассказывали о том, как растет Саймон, надеясь, что они попадут к его матери. Куда они попадали на самом деле — неизвестно.

Саймон всегда знал, что его усыновили. А став отцом, решил найти своих биологических родителей. Он зарегистрировал свою ДНК на генеалогическом ancestry и так вышел на семью Джейсона в Канаде. Джейсон недавно умер, но кто-то из родственников рассказал, что он упоминал свою бывшую девушку Энн из Австралии. Саймон продолжил поиски и нашел мать. Увидев ее фото в интернете, он поразился, как его трехлетняя дочь похожа на нее.

Энн сначала подумала, что это ошибка или обман, но, увидев фото Саймона, поняла, что это на самом деле ее первенец — он был копией Джейсона. Получается, руководство больницы солгало Энн, а «выписные» документы на самом деле были документами об усыновлении. Позже Энн решит разобраться и обратится в больницу, где она рожала. Ей скажут, что прежние здания снесены, а все архивы уничтожены.

Прежде чем встретиться с сыном, Энн обратилась к консультанту организации The Benevolent Society, помогающей людям, пострадавшим от усыновления. На встрече она впервые за 42 года говорила о своем прошлом и выплеснула то, что копила десятилетиями: боль, страх, вину, стыд. А еще — вновь обретенный гнев. «Это был не только гнев, но и чувство полного бессилия. Какие-то незнакомые люди решили все за меня, решили, что им виднее, — делится она. — И обращались со мной как с мусором, который нужно выкинуть и забыть».

Консультант сообщил Энн, что в Австралии в прошлом были зафиксированы тысячи случаев принудительного усыновления детей, а незамужним матерям нередко говорили, что их дети умерли.

Интересное по теме

Девочку похитили в два года — она нашлась спустя несколько десятилетий благодаря «состаренным» фото

«Как и тысячи незамужних матерей по всему миру, я стала жертвой чудовищного скандала, — рассказывает Энн. — В то время внебрачные дети считались таким позором, что вплоть до конца 1970-х годов тысячи детей усыновляли против воли матерей. В моем случае власти зашли еще дальше, солгав мне, что мой ребенок умер, поэтому у меня даже не было возможности возразить».

Энн отправилась на встречу с Саймоном. Она страшно волновалась. «Проходя через зал прилета, я увидела его с букетом белых цветов, — вспоминает она. — Все мои страхи улетучились, и я, рыдая, упала к нему в объятия — впервые в жизни. Он совсем не казался мне чужим. Мы тепло и непринужденно пообщались. Я не отрывала от него глаз, как будто не веря, что могу протянуть руку и коснуться его. Это казалось невозможным, но в то же время чудесным».

Энн волновало, как новость о Саймоне воспримут ее дети. Она опасалась, что они осудят ее. Но они поддержали маму, им было больно и страшно за нее, и они захотели познакомиться со своим сводным братом. «Сложно передать, какое облегчение я испытала. Впервые за десятилетия я уснула с улыбкой на лице. Только когда груз упал с моих плеч, я осознала, насколько тяжелым он был», — говорит она.

Энн познакомила Саймона со сводными братом и сестрой, рассказала о случившемся своим сиблингам. Чуть позже она познакомилась с приемными родителями Саймона.

Энн не стала бороться с медицинским учреждением, совершившим в отношении нее такое жестокое преступление. Вместо борьбы она выбрала «мир, возможность жить настоящим и проводить оставшееся время со своей замечательной семьей».

«Это не всегда легко, — говорит Энн. — Боль потерянных лет и любовь, которую я могла бы подарить Саймону, — это рана, которая никогда не заживет. Тем не менее наши отношения прекрасны, комфортны и спокойны. Мы видимся каждый месяц и созваниваемся или переписываемся несколько раз в неделю. Я так горжусь тем, какой он добрый, заботливый человек и потрясающий отец, и той невероятной связью, которую мы построили вопреки всем невзгодам».