«Обняла, прошептала на ухо: „Я тебя люблю. Никогда не думала, что у меня будет такой необычный преподаватель“». История учительницы в инвалидном кресле

Серафима Чичерова — художник, педагог, иллюстратор. Сейчас ей 41 год, она создает волшебные миры и учит этому других. С 13 лет женщина передвигается в инвалидном кресле. Вместе с инклюзивным проектом Everland мы попросили ее рассказать свою историю — о творчестве, силе духа и оптимизме.

Жизнь как палитра

Я живу в городе Городец под Нижним Новгородом. В детстве была самым обычным ребенком — здоровым и активным. А с семи лет у меня внезапно стали болеть суставы.

Нижегородские врачи долго не могли поставить диагноз. В 90-е годы в провинциальных больницах не было ни лекарств, ни опытных докторов. А между тем болезнь прогрессировала. К восьми годам я не могла самостоятельно вставать с кровати по утрам. А с 13 лет начала передвигаться на инвалидной коляске.

Для родителей моя болезнь — ревматоидный полиартрит — была шоком. Это хроническое аутоиммунное заболевание нельзя вылечить полностью.

Мне помогла моя большая дружная семья. Я всегда была окружена любовью, теплом, заботой. Мои родители — творческие люди, папа и дедушка — художники. Я тоже всегда любила рисовать. И когда меня «отрезало» от общества, я нашла себя в творчестве. Все свое свободное время я посвящала краскам. Арт-терапия оказалась отличным антидепрессантом. Мой папа Александр Вячеславович стал моей «школой искусств». Он научил меня азам профессии, помог поверить в себя. Выражая свои эмоции в картинах, я снова почувствовала себя счастливым человеком.

Мне очень хотелось заново научиться ходить. Усилия врачей, реабилитологов, моих родных и близких не пропали даром. К 18 годам я смогла встать на ноги, поступила в Нижегородский государственный университет. Он находится в старинном здании в историческом центре города. О «доступной среде» тогда приходилось только мечтать. Лекции шли на разных этажах, мне пришлось много и часто бегать по лестницам, и в результате моя болезнь обострилась. Я решила оставить учебу и сосредоточиться на творчестве.

Интересное по теме

Главное — поступить? Колонка о культе высшего образования

Живопись для меня не только увлечение. В 15 лет я заработала первые деньги, продавая свои картины. Когда у меня появился компьютер, перенесла свои навыки в веб-дизайн. Сначала выполняла заказы от друзей и близких, потом появились «серьезные» клиенты.

Я люблю создавать волшебные сказочные миры. В основном иллюстрирую детские книги — «развивайки», сказки, путеводители, календари. Мне нравится нести в мир радость и красоту, ведь они — вокруг нас. Ветви старых яблонь, закрученные в спираль, полосатый половичок, напоминающий кота, сами просятся на холст. Полосатые котики на фоне желтой луны стали моей визитной карточкой.

Интересное по теме

«Смело могу сказать, что книжки-картинки — это тот самый сегмент, который рано или поздно спасет всю детскую литературу»: интервью начинающей детской писательницы Анны Федуловой

Лунная котомать

Руководители городского общества инвалидов предложили мне стать руководителем клуба «Ладошки» для «особенных» детей и их родителей. Я с радостью согласилась, так как знала из собственного опыта, как важны понимание, общение, психологическая поддержка. Но возникла проблема: у клуба не было своего помещения. Приходилось искать площадки для проведения праздников, спонсоров — для оплаты аренды.

Тогда я решила пойти другим путем. Вместе с командой единомышленников создала проект «НУИНУ» — инклюзивное пространство для всех желающих. Идея была в том, чтобы каждый человек, попавший в трудную ситуацию, мог получить помощь и поддержку. У нас работали психологи, стилисты, парикмахеры, проводились мастер-классы и даже конкурсы красоты. Было много планов — сделать проект социальным, получить грант от государства. Пандемия все изменила. Мне пришлось закрыть «НУИНУ» и открыть свою домашнюю арт-студию «Лунный кот».

Еще в «НУИНУ» я начала преподавать рисование. Сначала детям, а потом и их родителям. Они сами просили меня об этом, увидев, насколько это занятие успокаивает и расслабляет. В тот период я поняла, что мне не хватает педагогических навыков. Одно дело — рисовать самой, другое — передавать кому-то свои знания и опыт. И я начала учиться: покупала авторские курсы у художников и педагогов, закончила курс по преподаванию рисования. В этом процессе нельзя останавливаться, нужно постоянно двигаться вперед.

Сейчас я работаю по авторской методике Ульяны Глазковой «Живопись маслом для детей с четырех лет». Очень люблю масляные краски: они пластичные, яркие, с ними удобно работать. Детям тоже нравится рисовать по этой методике, она отлично снимает стресс. Мы идем от простого к сложному — изучаем пропорции, композицию, учимся смешивать краски, приручаем кисти. Я уверена: рисовать может каждый. Нужно только поверить в себя, научиться выражать себя и свои чувства в картинах. Рисование — это всегда трансформация. В арт-терапии оно считается самым эффективным способом проработки страхов.

Я художник, а не преподаватель. И это мой плюс. Я передаю свой живой опыт, делаю это от души с любовью, потому что мне это очень нравится. Сейчас у меня занимаются самые разные люди — дети, взрослые, пенсионеры. Есть несколько ребятишек с инвалидностью. Кто-то приходит, чтобы развиваться в живописи, а кто-то — просто отдохнуть. Я вижу, как люди уходят с моих мастер-классов совершенно другими — с улыбкой и горящими глазами. На три часа погрузиться в творчество из нашей обыденной суеты — это большое счастье. Бывает и так, что сначала родители приводят на занятия ребенка. Потом их самих увлекает этот процесс, и они тоже начинают рисовать. Моя методика позволяет написать картину маслом за один урок. И это очень вдохновляет моих учеников.

В моих группах учатся около 30 детей самых разных возрастов — от малышей до подростков. Я знаю, что каждый из них талантлив. Нужно только создать условия, дать способностям раскрыться.

К вопросам о моих «особенностях» я отношусь с улыбкой и не стесняюсь их. Дети могут задавать «неловкие» вопросы. Я их понимаю: многие в первый раз видят человека в инвалидной коляске.

Была забавная ситуация с одной моей ученицей. Этот замечательный ребенок вначале совсем не хотел заниматься. Родители буквально «затолкали» ее в студию. С тех пор прошло уже два года. Недавно она принесла мне подарок, который сделала сама. Обняла, прошептала на ухо: «Я тебя люблю. Никогда не думала, что у меня будет такой необычный преподаватель». Эти детские признания, их открытые сердечки помогают мне забыть о том, что я — «особенная».

Я считаю, что у инклюзии две стороны — отношение общества к людям с инвалидностью и их отношение к обществу. Некоторые люди с ограниченными возможностями здоровья боятся, в силу разных причин не хотят ничего менять, ждут, что кто-то придет и сделает их жизнь лучше. А это должна быть обоюдная работа.

Уже в подростковом возрасте я была благодарна людям, которые обо мне заботятся. И мне хотелось каким-то образом тоже о них позаботиться. Моя опора в жизни — это моя семья: родители и сестры. Они до сих пор поддерживают меня во всех моих авантюрах.

Интересное по теме

Отношения взрослых детей с родителями. 7 сценариев — и что делать, чтобы их изменить?

У меня нет художественного образования, но я смогла реализовать свою мечту: участвую в выставках, побеждаю в конкурсах, создала свое личное арт-пространство. Раньше мне мешали внутренние запреты. Я боялась брать ответственность, не соглашалась на длительные проекты — вдруг подведет здоровье. Мне удалось преодолеть эти барьеры. Люди всегда тебя поймут и поддержат, надо не бояться, а делать.

В жизни бывает всякое — иногда опускаются руки, нападает «грустинка». Но я знаю, что после нее обязательно будет подъем. И надо ухватиться за эту волну, вскочить на нее и продолжать жить дальше.