17 марта 2021 года Национальная служба новостей провела пресс-конференцию о новой законодательной инициативе против абортов. Спикерами были заместительница главы комитета по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина, врач акушер-гинеколог, специалистка общественного здравоохранения, экспертка ВОЗ Любовь Ерофеева и блогерка и феминистка Татьяна Никонова. Представляем вам краткий дайджест этого события в вопросах и ответах.
Поскольку инициатива еще не оформлена, Оксана Пушкина предложила воспринимать ее как «некие популистские заявления» перед выборами. Пушкина заверила общественность в том, что пока она в Думе, закон не будет принят, но такие законодательные поползновения всегда сигнализируют о нарастании ультраконсервативных настроений в обществе. Остается только надеяться, что Оксану Пушкину из Думы не выдавят.
Гинеколог Любовь Ерофеева подтвердила, что медикаментозные препараты, вызывающие аборт, сегодня не распространяются через аптечную сеть, то есть предложение депутатов никак не связано с реальностью.
Препараты для медикаментозного аборта закупаются медицинскими учреждениями, это препараты строгой медицинской отчетности и списываются при использовании определенным образом. Что же касается самого медикаментозного прерывания беременности — то это наиболее безопасный метод, который используется более 30 лет по всему миру. И на фоне использования медикаментозных абортов материнской смертности нет.
Материнская смертность от хирургического аборта в России, по словам Ерофеевой, на сегодняшний день существует — чаще всего это связано с тем, что аборт делается по медицинским показаниям, то есть у женщины уже диагностирована тяжелая соматическая ситуация, которая вынуждает медиков пройти на эту процедуру.
Ерофеева подтвердила, что возможность получить осложнение есть, и она во многом связана со сроком беременности. Чем раньше срок беременности, на котором будет проведен аборт, тем меньше у женщины будет побочных эффектов и осложнений.
Поэтому гинеколог указала на то, что посредством введения в РФ «недели тишины» (женщине для прерывания беременности необходимо обратиться в медицинское учреждение как минимум дважды с промежутком во времени), увеличились и риски для здоровья.
По словам Ерофеевой, в 2012 году в России было сделано чуть больше одного миллиона абортов, в 2015 году — 500 тысяч. Притом, что в эту статистику включены и самопроизвольные выкидыши. Поэтому если извлечь 25–30 процентов самопроизвольных прерываний беременности, то цифры будут еще меньше. В целом количество абортов по стране снижается.
Интересно, что показатели уровня прерывания беременности в РФ не намного отличаются от показателей в Европе и США. В США на 1000 женщин репродуктивного возраста делается 19 абортов, в Европе — 17 абортов, в России — 22 аборта. Больше абортов производит Китай и прибалтийские страны.
Но если сравнить ситуацию в России с ситуацией в Беларуси, то в Беларуси статистика лучше, потому что там есть программа планирования семьи (ряду граждан из уязвимых категорий контрацептивные средства предоставляются бесплатно). Ситуация лучше в Украине и в Казахстане, где также имеются специальные национальные программы.
«На протяжении последних 20 лет я не вижу у Минздрава РФ каких бы то ни было тенденций для того, чтобы собрать экспертов и подготовить национальную программу охраны репродуктивного здоровья, которая бы включала сохранение репродуктивного здоровья и снижение уровня абортов путем замещения абортов современными контрацептивными средствами, как это делается во всех странах мира», — добавила Ерофеева.
По словам Ерофеевой, аборты и рождаемость — это не переливающиеся сосуды. Если ставить барьеры для производства абортов, рождаемость (за которую явно ратуют многие депутаты) не начнет расти. С 1939 по 1951 год в СССР аборты были запрещены и криминализированы как для врачей, так и для женщин, а рождаемость не росла.
Еще один современный пример: в Польше аборты законодательно запрещены более 15 лет, а рождаемость ниже, чем в РФ, где аборты разрешены. Поэтому подлавливать женщину в трудный жизненный период, воздвигать ей барьеры, ограничивать ее право на выбор учреждения, ограничивать ее в выборе метода, которым можно было бы прервать беременность, — это мизогиния и издевательство.
По мнению Ерофеевой, эта инициатива имеет под собой серьезную коррупционную составляющую. Как только частным клиникам будет отказано в проведении абортов, начнется закулисная торговля. «Я не исключаю вероятности, что поработали лоббисты, которые хотят женщин направить в свои центры», — добавила врач.
По словам Ерофеевой, если изучить ряд социологических исследований, которые проводились, начиная с 2005 года по 2020 год, становится ясно, что только одна треть женщин, обращающаяся в государственные учреждения по вопросам прерывания беременности, не платит при этом денег. Две трети тем не менее идут на какие-то расходы.
Но в 2011 году был изменен федеральный закон об абортах, об охране здоровья граждан и в него была внесена статья, которая требует «неделю тишины» — что увеличило количество визитов в клинику. И если в Москве можно сесть на МЦК и доехать в любой конец города, то в провинции женщинам приходится на кого-то оставить детей, написать на работе заявление на целый день, пропустить учебу, чтобы поехать в районный центр и сделать еще один никому не нужный визит к врачу.
Конечно, есть ситуации, когда женщина выбирает коммерческий медицинский центр, у нее там работает знакомый врач, ей посоветовали, она беспокоится за свое здоровье и так далее. Она выбирает, и это ее право из собственного кармана оплатить свои процедуры.
Но получается, что, причесывая всех под одну гребенку и ликвидируя систему ОМС, эта инициатива ударит по самым незащищенным слоям женщин. Если у женщины нет возможности выносить данную беременность, то на какие средства она вообще сможет поставить на ноги ребенка?
По словам Татьяны Никоновой, большинство абортов в России сегодня совершают женщины, у которых уже есть дети. Хотя в обществе по-прежнему распространен стереотип о том, что аборты делают какие-то молодые легкомысленные девушки.
На самом деле чаще всего это женщины, которые заботятся о своих семьях, которые хотят обеспечить хоть какое-то хрупкое благополучие своим уже имеющимся детям. Поэтому ограничивать доступ к абортам — это бесчеловечно и жестоко не только по отношению к женщинам, но и по отношению к их уже живущим дочерям и сыновьям.
Ерофеева во время пресс-конференции упомянула статью Хенри Дэвида, известного американского демографа, под названием «Пражское исследование». Для того чтобы уменьшить число абортов в Чехии, женщинам необходимо было получить специальное разрешение комиссии на процедуру прерывания беременности.
Дэвид собрал истории более тысячи женщин, которым было трижды отказано этими комиссиями (женщины могли ездить из города в город, чтобы попытаться получить разрешение). Они вынуждены были родить, и на протяжении 35 лет шло наблюдение за их нежеланными детьми.
Похожие данные были обнаружены и в США, когда были жесткие ограничения по прерыванию беременности. Многие их тех молодых людей, которые попадали в криминальную среду, были нежеланными детьми, которых матери внутренне отторгали. И, наоборот, Никонова упомянула другое исследование — когда в США в некоторых штатах разрешили аборты, то и подростковая преступность снизилась.
Отвечая на этот вопрос, Ерофеева говорила о том, что репродуктивное давление и репродуктивное насилие существуют и могут быть представлены в разных формах. Какой-то процент партнеров, мужей, действительно склоняют женщин к прерыванию беременности, поскольку у нас в стране в целом высок уровень домашнего насилия.
В каких-то семьях используют угрозы для того, чтобы женщина сохранила нежелательную беременность или же, наоборот, принуждение к производству аборта, когда у женщины беременность желанная, и она хочет ее сохранить, а мужчина настаивает на прерывании или даже бьет ее. Но российской официальной статистики по этому вопросу пока нет.
По мнению Ерофеевой, аборт не является убийством, потому что убить можно только того, кто родился. Поэтому прерывание беременности законодательно разрешено до 12 недели по собственному желанию; на всем протяжении беременности в случае угрозы жизни женщины, и в связи с аномалиями развития плода на сроке до 22 двух недель.
Отвечая на этот вопрос, Оксана Пушкина привела пример из истории радикализации пролайферов в Америке. С 1995 по 2015 год в США радикальным движением «за жизнь» были убиты и тяжело ранены 13 врачей, которые практиковали аборты. И почти 20 процентов медучереждений по всей стране подверглись различным атакам. Подобная эскалация конфликта возможна и в России.
Оксана Пушкина предложила коллегам в первую очередь «не писать больше никаких идиотских законов» и «оставить женщин в покое», потому что «в неволе не размножаются». Также она попросила радикальных православных активистов и РПЦ успокоиться и не распространять дальше в обществе ультраконсервативную повестку.
Во-вторых, по ее мнению, государство должно бесплатно предоставлять контрацепцию уязвимым группа женщин и молодежи до 18 лет. В-третьих, для того чтобы сохранить репродуктивное здоровье молодых людей, нужно предотвратить риск сексуального насилия и высокий риск домашнего насилия.
Нужны специализированные программы по работе с гневом у мужской части населения, и еще в медицине должна быть разработана специальная программа по охране репродуктивного здоровья людей разных возрастов, а в рамках этой программы должны работать специализированные медицинские центры, доброжелательные к молодежи, — чтобы молодые люди не стеснялись туда обращаться со своими проблемами.
По мнению всех спикеров, секспросвет в первую очередь должен быть направлен на детей, подростков и их родителей. Более 10 000 абортов в год в России делают девочки-подростки 12–17 лет. Почему? Потому что им не рассказывали, как предохраняться, не объяснили им принципа согласия, не рассказали о базовых правилах коммуникации.
Общество продолжает быть довольно консервативным, и родители сами часто не обладают достаточными знаниями о методах контрацепции, поэтому передать детям эту информацию не могут. Психологи считают, что родителям неловко разговаривать с детьми на эту тему, особенно если родители сами не прошли программу полового воспитания в школе и боятся пробудить сексуальный интерес в детях.
По словам Татьяны Никоновой, современные родители в принципе выступают за то, чтобы секспросвет в школах был. Но они не всегда понимают, каким должен быть корректный секспросвет и ратуют за пропаганду воздержания — что абсолютно не работает с подростками.
Как показывает опыт США, где в разных штатах разные законодательства в отношении сексуального образования, пропаганда воздержания не снижает количество подростковых беременностей, а наоборот. Количество подростковых беременностей снижается и возраст сексуального дебюта повышается, если школьники получают адекватный, корректный, современный секспросвет, в котором их учат предохраняться, рассказывают о правилах согласия, учат их коммуникации друг с другом и помогают им влиться во взрослую жизнь.
Поэтому нужно менять законодательство, чтобы получить возможность давать детям до 18 лет в школах ту информацию о сексе, которая им будет действительно необходима.
Отчасти помогло бы образование родителей — сегодня уже есть низовые инициативы, психологи и врачи пытаются делать курсы для родителей, чтобы они сами рассказывали детям о базовых правилах. Но тут возникает конфликт поколений, потому что взрослые, по словам Никоновой, хотели бы, чтобы дети воздерживались, чтобы дети были всегда гетеросексуальными и ни в коем случае не рассматривали секс как нечто для удовольствия, а рассматривали его в контексте брака.
Несмотря на то, что сами родители часто прожили жизнь, которая не соответствует этим требованиям, они тем не менее пытаются протолкнуть эту идеализированную версию детям.
По мнению Никоновой, в идеале для этого предмета нужны были бы специально обученные преподаватели — не обязательно врачи или психологи, достаточно, чтобы это были молодые, живые педагоги, которые желают добра своим подопечным, потому что базовый объем знаний, который необходим подросткам, не настолько велик, чтобы привлекать каких-то профильных специалистов.
Для того чтобы рассказывать о секспросвете детям, достаточно педагогов, которые умеют сгладить неловкости, умеют говорить с детьми разных возрастов. Секспросвет должен начинаться с самого раннего возраста, с вопроса о телесности, о своих границах, о своих правах, об уважении к себе, об уважении окружающих.
Татьяна Никонова высказала опасение о том, что без секспросвета серьезные проблемы в Российской Федерации начнутся уже довольно скоро. Во-первых, потому что в стране замалчивается эпидемии ВИЧ, которую невозможно ограничить без соответствующих знаний о предохранении в юном возрасте. Во-вторых, есть много людей, которые до сих пор не понимают, что такое правила коммуникации.
Именно поэтому там, где есть корректный секспросвет, возраст сексуального дебюта повышается, потому что люди учатся разговаривать, учатся артикулировать свои желания и не приступают к сексу только потому, что все вокруг считают, что так нужно. Например, в Швеции, где секспросвет существует уже очень много лет, средний возраст сексуального дебюта 16–18 лет, хотя возраст сексуального согласия — 15 лет.
Никонова подчеркнула, что сексуальное образование также поможет людям строить более крепкие союзы: если ты понимаешь, чего ты хочешь и ты понимаешь, чего хочет твой партнер, вам проще договориться или разойтись, и у вас не будет союза, основанного на случайности.
Это значит, что количество разводов может уменьшиться, потому что люди не будут сходиться с теми, кто им не подходит. В этом смысле секспросвет — это забота о семье в ее исконном значении, забота о союзе людей, которые хотят долго жить вместе, растить детей и вместе развиваться.
По словам Ерофеевой, на сегодняшний день на территории бывшего СССР секспросвета нет только в Российской Федерации и в Туркменистане. Именно за счет введения секспросвета во многом уменьшается вероятность домашнего и сексуального насилия, поскольку и девушки, и юноши, начинают понимать полную недопустимость подобных вещей.
Ещё почитать по теме
«Матка — это не государственная собственность»: почему право на аборт по медицинским показаниям на самом деле касается всех
«Половое воспитание начинается с родителей»: разговор с психологом о секспросвете в семье
Нет сексуальному насилию: как и когда начинать разговор с девочками о телесных границах
/
/
Мерч
Рассылка
