Абьюз в диснеевских мультфильмах: от мизогинии до сталкинга

Как мама двух дочек и сына я, конечно же, время от времени смотрю диснеевские мультфильмы. А как обремененная жизненным опытом женщина не могу не отмечать то насилие, которому подвергаются героини этих мультфильмов (с героями этого почему-то не происходит). Получается практически наглядное пособие по абьюзу.

 Белль и Гастон («Красавица и чудовище»): сталкинг

Гастон — сталкер, но, это слово не имеет ничего общего с персонажем братьев Стругацких. Сталкинг — это нежелательное навязчивое преследование одного человека другим, одна из форм психологического насилия. Гастон буквально не дает Белль прохода, несмотря на то, что девушка недвусмысленно отшила его. Очевидно, что ему наплевать на ее чувства. Более того: он явно дает понять, что он будущий семейный тиран, которому для воплощения своих надменных планов не хватает только одного: покорной красавицы-жены. Правда, действует он слишком примитивно и топорно, явно не от большого ума.

С другой стороны, Чудовище, в замке которого волею случая оказывается девушка, — типичный домашний абьюзер. Он ведет себя деспотично и надменно, срывается, если ему противоречат. В мультфильме Белль удается исправить его тяжелый характер, но в жизни подобная концовка вызывает только скептическую усмешку.

 Жасмин и Джафар («Аладдин»): дискриминация

Тут и добавить нечего. Ты можешь быть умной и смелой, сильной и образованной, ты можешь быть знатной, наконец! Но если ты женщина, то ты не можешь даже выйти без позволения мужчин за пределы дворца, не можешь выбрать сама себе супруга, не станешь наследницей престола и правительницей. Незавидная судьба — смотреть всю жизнь снизу вверх на мужчин, которые не годятся тебе и в подметки.

 Мегара и Аид («Геркулес»): проституирование

Мегара — вообще весьма необычный женский персонаж, сильно выбивающийся из общего ряда диснеевских героинь. Она — «женщина с прошлым», а не девушка, стоящая на пороге первых в своей жизни любовных отношений. Мужчина, которого она когда-то любила, предал ее, и душа Мегары оказалась заложницей у Аида. Божество подземного царства использует привлекательную Мегару в своих целях, шантажом и угрозами вынуждая обольстить юного Геркулеса и выведать его слабости. Даже если отношения молодых людей не выходят за рамки того, что допустимо показать детям, все равно мы наблюдаем типичную сексуальную эксплуатацию молодой женщины.

 Рапунцель и матушка Готель («Рапунцель: запутанная история»): токсичное родительство

Тема деспотичных родителей в определенной степени табуирована в обществе. Родитель может быть строгим (Тритон из «Русалочки», Туи из «Моаны», Элинор из «Храброй сердцем»), но жестокость допустимо проявлять лишь неродным — мачехам. Матушка Готель в свое время похитила златовласку Рапунцель с корыстной целью и удерживает ее путем совершенно безжалостных манипуляций. После вокальной партии «Мама умней!» девушке хочется выдать охранный ордер и абонемент к психотерапевту годика так на полтора, ибо без серьезных проблем для психики подобные выступления не проходят.

Замечу также, что Рапунцель, сбежав из-под домашнего ареста, «повторяет» судьбу Жасмин: она тоже влюбляется в первого встречного — молодого и обаятельного воришку. В жизни такие ситуации отнюдь не редкость: домашние девушки, которых растят в излишней строгости, влюбляются в отпетых парней, видя в их бесшабашности свободолюбие, которого девушкам так не хватает. Есть, впрочем, еще одна принцесса, которую сидение взаперти до добра не довело.

 Принцесса Анна и принц Ханс («Холодное сердце»): семейное насилие

Как говорится, в той школе, где Гастон учился, принц Ханс преподавал. Безупречно точно выписанный тип семейного абьюзера — от и до. Сладкие песни, красивые жесты, блицкриг по завоеванию сердца… В жизни после этого очарованную жертву мягко ограждают от прежних знакомств и семьи, но с Анной даже этого делать бы не пришлось. Мне кажется, что консультантом на фильм пригласили большого специалиста по домашнему насилию, настолько точно выписан персонаж. Даже тот факт, что для всех окружающих он остается милым и заботливым обаяшкой (при этом безжалостно обрекая на смерть свою избранницу и ее сестру), — очень характерен для домашних тиранов из реальной жизни. Если бы не его жажда единовластно править королевством Эренделл, он измывался бы над своей женой долгие годы.

 Моана и Мауи («Моана»): мизогиния

Дочь вождя плывет спасать опального Полубога Ветров и Морей, чтобы вернуть процветание родному острову, но… герой легенд оказывается на редкость шовинистичным типом! На месте Моаны я бы, наверное, уже минут через пятнадцать после начала общения сломала бы ему челюсть. Просто чтобы остановить бесконечную череду уничижительных комментариев и шуток в свой адрес, перемежающуюся с дифирамбами себе любимому. На первый взгляд, Мауи — самый безобидный тип из перечисленных, но подобные «просто шутки» знатно бьют по самооценке и просто оскорбительны. Тот факт, что Моана терпит его на протяжении большей части фильма, можно объяснить только одним: девушка была уверена, что без Мауи ей не вернуть островам безопасность. Кажется, она немножко себя недооценивала.

 Но ведь все заканчивается хорошо?

Да, современные сказки для младшей аудитории просто обязаны завершаться хэппи-эндом. Увы, если бы истории этих девушек писала суровая реальность, у них был бы совсем другой финал. Абьюзеры крайне редко встают на путь исправления или получают по заслугам.

Домашний тиран останется таковым в любом облике: хоть чудовища, хоть прекрасного принца. Его вспышки гнева, скорее всего, не прекратятся, а возможно, станут чаще и тяжелее. Он будет срываться на свою челядь, на молодую жену… Потом просить прощения и честно-честно обещать, что это больше не повторится. И срываться вновь. А связанная зависимыми отношениями даже больше, чем любовью и брачным обетом жена, будет прощать, потом собирать вещи и пытаться уйти, потом снова прощать. Подобные отношения развиваются по нарастающей и редко заканчиваются разрывом.

Уйти от токсичной матери — тоже задача не из легких. Люди годами рвут и не могут разорвать отношения. Они страдают от низкой самооценки и ежедневно пытаются что-то доказать своей родительнице, как-то добиться ее (несуществующей) любви. Даже если токсичный родитель умирает, он не умирает по-настоящему, потому что нелюбимый ребенок продолжает вести борьбу с ним за любовь. Хотелось бы верить, что окруженная заботой счастливо обретенных родителей и молодого человека Рапунцель найдет в себе силы исцелиться.

Мизогина и нарцисса тоже так просто на место не поставить. Ему можно спасти жизнь, ему можно даже рассказать, что его поведение — результат детской травмы. Но лучше всего просто держаться подальше от него и его обесценивающих шуточек.

Конечно, об этих вещах редко заговаривают с детьми в пять-шесть лет (может быть, зря?), но как «наглядное пособие» держать в уме все эти типажи, безусловно, стоит. И мамам мальчиков, и мамам девочек нелишне будет напомнить своим детям, что жестокость не украшает, насилие — недопустимо, обесценивание и унижение словами по признаку пола — омерзительно. А смелые поступки — личный выбор, не зависящий от пола.