Пестик, тычинка, эпидемия ВИЧ. Зачем подросткам секспросвет

Привет, меня зовут Марина Ментусова. Я мама, феминистка и соосновательница просветительского проекта для подростков Safe Skills, обучающего жизненно важным навыкам.

Когда мы презентовали первые курсы — секспросвет, коммуникация, кибербезопасность, политика, психология для подростков — многие мои знакомые написали заветное «жаль, этого не было, когда мне было 14», но моя история совсем другая. Хочу рассказать вам, как родители могут сделать то, чего не может целое государство, и с чего я начала секспросвет своей трехлетней дочери.

Интересное по теме

«Четыре вещи о сексе, которые знает мой четырехлетка»: колонка одной мамы

В 14 лет большинство моих одноклассниц уже имели сексуальный опыт, кто-то даже сталкивался с экстренной контрацепцией, все целовались и обсуждали в раздевалке пикантные подробности. Про необходимость секспровета в школах тогда говорили очень активно — ведь наша Гомельская область была явным «чемпионом» по ИППП среди несовершеннолетних.

В какой-то момент на государственном уровне даже была попытка организации внеклассных часов «про это», вот только, по традиции, вместо того, чтобы обучать новых специалистов, было решено «переквалифицировать» за пару месяцев существующих школьных педагогов.

А мы действительно «знали» многое. Например, благодаря плохо спрятанным видеокассетам родителей моей одноклассницы Тани мы знали, что женщина должна извиваться и стонать от любого мужского прикосновения и оргазма оба партнера достигают одновременно. Слухи на школьном дворе донесли нам, что если после первого секса нет крови, то ты не девственница! А уроки биологии подарили «полезный в быту» вывод, что без сперматозоида оплодотворение невозможно, что было интерпретировано как «прерванный половой акт — отличный способ контрацепции».

Моя мама узбекских кровей была воспитана в очень консервативной традиции, поэтому разговоры про секс были с ней невозможны, хотя я и без того не хотела бы слушать про ее первый сексуальный опыт. Единственное, что я от нее бесконечно слышала — это то, что ребенок испортит мне будущее, если я рожу его до 18 лет.

А вот отчим с двумя медицинскими дипломами был куда прозорливее. Зная статистику начала половой жизни в городе, он взял с меня единственное обещание, что моя половая жизнь начнется не раньше 14 лет, и за пару дней до дня рождения оплатил консультацию у заведующего гинекологическим отделением. Тот целый час отвечал на все мои вопросы и рассказывал самое важное без присутствия родителей. Спустя час я вышла из кабинета с удивленными глазами и целым пакетом презервативов, которые должна была раздать в своей школе среди подростков.

Родителей вызвали в школу на следующее же утро. Учителя и школьный психолог (которого тоже «переквалифицировали» за шесть месяцев из учителя русского языка) пытались обвинить меня в «развратном поведении», организации оргии и срыве образовательного процесса. Неплохая строчка в резюме, хоть и чрезмерно приукрашенная.

Со встречи с директором отчим вернулся в прекрасном настроении. Встав на мою защиту, он показал на примере статистики, к чему приводит табуирование темы или непрофессиональный секспросвет — нежелательные беременности и ранние аборты, насилие над детьми в ужасающих масштабах, инфекции и пандемия ВИЧ и СПИД. Меня не только не отчислили из школы — руководство организовало серию встреч для старшеклассников с гинекологами, психологами и специалистами из фондов, работающими с ВИЧ-позитивными людьми.

Несмотря на то, что нам не рассказали о многих важных аспектах секспросвета — таких, как личные границы, первая влюбленность, отношения — и сосредоточились только на физиологических особенностях, даже эти знания сильно повлияли на мою дальнейшую сексуальную жизнь.

Интересное по теме

«Если бы я могла тогда сделать аборт, я бы сделала»: история одной ранней беременности

В итоге я родила желанного ребенка в 27 лет — обычный возраст, в котором рожают детей женщины, обученные базовому секспросвету. Из-за того, что это так и не стало регулярной практикой в учреждениях образования, данные говорят о том, что проблема, которую поднял мой отчим больше 15 лет назад, никуда не делась.

Два года назад Россия догнала Африку по масштабам распространения ВИЧ, секспросвет законодательно запрещен, а в школах на уроках «Семьеведения» планируют бороться с этими проблемами обучением девочек целомудрию. Отчим ушел из жизни несколько лет назад, через год после его смерти я занялась исследованиями темы секспросвета для подростков. Только сейчас, сев за написание этого текста, я поняла, что мой интерес к этой проблеме взялся не из вакуума — это наследие неравнодушия моего дорогого отчима Игоря.

Сейчас моей дочери три с половиной года. На прошлой неделе мы впервые поговорили про то, что уже сейчас называют первой ступенью секспросвета — правило трусиков (оно же правило нижнего белья или купальника). Ничего сверхъестественного или неловкого, всего пять коротких правил:

Когда я сказала моей маме, что собираюсь говорить с Верой про секспросвет, повисла драматичная пауза. Пропаганда поработала на славу, раз моя мама действительно подумала, что я буду рассказывать трехлетке, как надевать презерватив.

О чем пропаганда умалчивает, так это о масштабах насилия над несовершеннолетними, которым просто не рассказали вовремя, что «нет значит нет», что взрослые не всегда правы, а мама всегда будет на твоей стороне, даже если случилось что-то страшное.

Но мне становится спокойнее, когда я вижу, что секспросвет становится нормой и за пределами нашей семьи. Что мои подруги, мамы мальчиков, тоже говорят с ними о личных границах и культуре согласия, что уважительная коммуникация становится нормой для многих семей и мы все меньше оставляем табу и все чаще проговариваем даже то, о чем говорить нам совсем не просто.

Школа Safe Skills, которую мы открыли, тоже не волшебная таблетка, но она поможет подросткам 12– 16 лет получить навыки, способные их защитить в критических ситуациях, даже когда родители не рядом, стать взрослыми, самостоятельными и свободными людьми. Курс по коммуникации стартовал 24 июля, курс по секспросвету — 31 июля.