Рассказываем ее историю.
Дисклеймер:
Перед вами очень большой текст, рассказывающий историю Ольги Кавер, женщины непростой и интересной судьбы. Мы работали над ним несколько месяцев и не ставили перед собой цели сформировать у вас какое-то определенное отношение к ней, ее решениям и образу жизни.
Напротив, мы хотели нарисовать максимально объективный портрет нашей героини, дав к нему множество разных штрихов — детали, которые упоминаются в тексте, призваны сделать эту картину как можно более глубокой и объемной.
НЭН не поддерживает никакие эзотерические практики и уж тем более не рекомендует их. Но мы считаем очень важным освещать такие темы, как репродуктивные трудности и проживание горя.
В 2019 году русскоязычную Испанию потрясла новость об убийстве 14-летней Каролины Кавер. Ее нашли дома в каталонском Матаро с перерезанным горлом. Выяснилось, что мама погибшей — репродуктивный психолог Ольга Кавер, уроженка России. По сообщениям СМИ, убил Каролину брат — у него дебютировало психическое заболевание.
Убийство спровоцировало скандал вокруг семьи Кавер. В испанских и российских СМИ вышли публикации с критикой Ольги и разоблачением ее метода работы, включавшего шаманские и духовные практики без доказанной эффективности. Многим казалось, что после такого скандала карьере психолога должен прийти конец. Но Кавер не только продолжила работать как репродуктивный психолог, но и переродилась в психолога по переживанию горя, собрала и до сих пор курирует группы для родителей, потерявших детей, а недавно стала называть себя ведьмой и организовала ковен (сообщество ведьм).
Имя Ольги Кавер хоть и гуглится, но информация в интернете скудная — только то, что она решила рассказать о себе сама (по одной из профессий Ольга — директор по рекламе).
Родилась она в Томске в 1975 году. По первой специальности — преподавательница бальных танцев. Как рассказывала Ольга в одном из интервью, ее первым мужем стал ее партнер по танцам. Когда ей было чуть за 20, в браке родился сын. Потом муж умер, а Ольга заключила второй брак — в нем родила сына Степана. Третьим мужем Ольги стал глава издательского дома «Все для вас» Иосиф Кавер.
В новом браке Ольге не удавалось забеременеть около двух лет. С этого момента в ее публичной биографии появляется больше деталей, ведь именно вокруг репродуктивных трудностей и истории их преодоления будет в дальнейшем строиться ее публичная биография.
Кавер поставили диагноз — вторичное бесплодие. «Кто-то из врачей говорил, что дело в кисте, кто-то — что нет овуляции, ставили синехии и полипы. Лечение не проводили. По итогам витамины были прописаны и все, — рассказала Ольга в интервью НЭН. — Один из известных тогда в Москве врачей советовал поменять мужа».
Интересное по теме
«Полностью обследованная женщина и муж, у которого все порядке»: кому обычно ставят диагноз «психологическое бесплодие»
Решая свою проблему, Ольга развернула масштабную общественную деятельность. В 1998-99 годах они со знакомой создали интернет-форум для тех, кого она называет «хочушками», — женщин, которые хотят, но не могут забеременеть. «У нас организовалось сообщество. Каждый понедельник мы собирались в „Ростиксе“ на Маяковке, пугали окружающих разговорами про яйцеклетки и спермограммы, — говорит Ольга. — Это сообщество с тех пор очень разрослось».
«Потом меня положили по скорой с сильными болями — удалять кисту. Меня готовили к операции, брали анализы, — вспоминает Кавер. — А пока я решила почитать психологическую книжку, которую взяла с собой. Я поработала по описанным там техникам — и через два дня меня выгнали из больницы, потому что киста больше не визуализировалась. Врачи злились, говорили, что я их обманула. Я в ответ смеялась — они не поверили, что такое вообще возможно».
В книге, которую Кавер напишет позднее, она расскажет про это так: «Пока меня готовили к операции, я прочитала книгу о технике исполнения желаний, применила технику благодарения по отношению к своей кисте… Она просто исчезла после того, как я признала ее вклад в мою жизнь и здоровье и поблагодарила ее».
В больнице Ольга читала одну из книг «Папы и Бороды» — Вадима Гурангова и Владимира Долохова, написанную по симорону — это игровой тренинг, направленный на раскрытие творческого потенциала человека. Его придумали Петра и Петр Бурлан в Киеве в конце 80-х годов. Эффективность техник симорона не доказана.
Ольга представляет свое исцеление как чудо: была киста — и нет ее, врачи в замешательстве и гонят исцелившуюся из палаты, чтобы не тратила их время.
Но то, что на первый взгляд кажется чудом (или результатом воздействия магических техник), может быть вполне объяснимо.
«Киста кисте рознь, — пояснила НЭН репродуктолог и подруга Ольги Кавер Оксана Селиверстова. — Например, есть функциональная киста — она уйдет сама. Яйцеклетка растет внутри фолликула и овулирует — выходит из него, когда он лопается при достижении определенного размера под действием лютеинизирующего гормона. Он может не лопнуть — из-за стресса, гормонального сбоя, простуды и прочего, а образовать функциональную кисту. Функциональные кисты бывают разных размеров. Как правило, за один-три полных менструальных цикла они уходят сами. Часть доброкачественных кист не требуют никакого оперативного вмешательства. Есть эндометриодные кисты. Если отключить гормональную подпитку, то они перестают расти».
Интересное по теме
Киста яичника — это опасно?
Через восемь месяцев Ольга забеременела. У нее родился сын, затем с перерывом — еще трое детей.
Ольга говорит, что о психологических причинах бесплодия задумалась уже тогда, когда излечилась и забеременела. Но в том же разговоре с НЭН Кавер противоречит сама себе, заявляя, что идея об исцелении бесплодия психологическими методами пришла ей в одной из медитаций — спустя восемь-девять лет. Именно тогда Кавер решила развиваться в этом направлении.
«Мне „помог“ кризис в России. У меня рейдерским захватом отняли рекламное агентство, которым я владела около десяти лет. Я осталась без денег и решила посмотреть, в какую сторону двигаться, запускала пробные шары интернет-магазинов в разные стороны: были идеи и нового агентства, и интернет-магазина, и швейного производства».
Один из шаров покатился в сторону центра «Разумный путь» Александра Свияша, где до этого Ольга работала директором по маркетингу. И этот шар попал в лунку.
Александр Григорьевич Свияш — писатель, «мастер позитивного мышления», кандидат технических наук, автор книг по популярной психологии с конца 1990-х, научный руководитель «Центра позитивной психологии „Разумный путь“», действующего более 20 лет.
В 2007 году Кавер приняли в школу тренинговых программ, открытую в центре, а через три месяца она уже вела тренинги. «Первый тренинг назывался „Бизнес-мамы: семья, карьера или я“ о совмещении материнства, бизнеса и других сфер жизни. Потом в ходе обучения на ведущую тренингов, тренера, во время медитации пришла идея, что надо заняться психологией бесплодия».
«Когда мне пришла идея об исцелении бесплодия психологическими методами, Александр Григорьевич [Свияш] покрутил у виска и сказал, что никто никогда не будет работать с бесплодием психологическими методами, это невозможно», — делится Ольга. А дальше произошло еще одно внезапное событие, выглядящее как чудо. — На встрече Свияша с читателями у него спросили, работает ли его методика с бесплодием. Свияш, до этого крутивший у виска, указал на Ольгу: «У нас есть Ольга Кавер — она работает».
«После этого мне неожиданно был дан зеленый свет, мне дали разрешение провести семинар, — делится Кавер. — После первого же семинара забеременела женщина, которая до этого десять лет не могла забеременеть. Александр Григорьевич сказал: „Что-то странное, конечно. Ну, ладно, работайте“. Так и пошло».
Интересное по теме
Похудение перед беременностью и чудодейственные витамины: 10 современных мифов о зачатии и бесплодии
Около трех лет Ольга «была захвачена» созданием своей методики: «Тогда с этим никто не работал. Я сама разобралась через практики и книжки». По словам Кавер, в своей методике она собрала не только приемы из гештальт-терапии и телесно-ориентированной психотерапии, но и духовные и шаманские практики.
В 2010 году историю Кавер опубликовали в Forbes. В тексте ее представляли как успешную бизнес-вумен и многодетную маму.
В 2011 году она выпустила первую книгу — «Хочу ребенка: как быть, когда малыш не торопится». К моменту выхода книги Кавер «практически ушла» из центра Свияша. «Его центр называется „Разумный путь“, моя методика другая, она не имеет ничего общего с разумом», — пояснила она.
«Моя специализация — психология зачатия, причины психологического бесплодия, волшебное время беременности и адаптация семьи к жизни с новорожденным. Я чувствую себя проводником в эти сферы жизни, так как имею не только свой личный опыт, но и получаю большой поток информации по психологии бесплодия, зачатия и беременности: мне словно говорят, что нужно сказать или сделать участнице тренинга или женщине на консультации. Я не знаю, кто дает мне эту бесценную информацию и почему ее дают именно мне, но считаю, что обязана передать все, что мне транслируется, всем, кто в этом заинтересован».
Из книги Ольги Кавер «Хочу ребенка: как быть, когда малыш не торопится»
Параллельно с ведением тренингов и частным консультированием Ольга «добирала» психологическое образование — в процессуальной терапии и расстановках. На сайте В17 выложены ее сертификаты об участии в интенсивах и удостоверения об обучении (один из самых популярных сайтов с профилями психологов, статьями и обсуждениями на психологические темы, возможностью выбрать психолога для терапии и получить письменную консультацию на сайте; для получения статуса «психолог» на сайте необходимо предоставить документы об образовании, которые проходят проверку).
Квалификацию психолога Кавер получила лишь в 2014 году, окончив негосударственное учреждение «Высшая школа психологии». Тогда же учебное заведение начали проверять и пришли к выводу, что оно работало с нарушениями, в 2017 году было закрыто за «несоответствие содержания и качества подготовки обучающихся требованиям федеральных государственных образовательных стандартов».
По словам Ольги, среди врачей понимания она не получала: «Когда я начинала, мы из центра „Разумный путь“ обзванивали московские клиники ЭКО, нам все подкручивали у виска, ни разу не дошло ни до какого контакта. Только с 2017 года стали приходить на обучение врачи. Я провела пять или шесть семинаров, обучила сто пятьдесят врачей».
«Я знакома с деятельностью Ольги Кавер, но мы работаем в совершенно разных парадигмах, — говорит руководительница службы психологической помощи женщинам фонда „Свет в руках“ Лиза Суханова. — Психологи фонда работают исключительно в научно доказанных подходах, а направление Ольги отличается эзотерикой. Все эти женские энергии, „наденьте юбку — придет женская энергия, и вы забеременеете“… Я не могу сказать, что это не имеет права на существование, но мы работаем по-другому. Любой подход, который говорит: я знаю универсальный метод для всех, — для меня загадка, я такого универсального метода не знаю.
Каждая женщина, которая приходит ко мне, индивидуальна, каждой нужен отдельный подход. Все эти марафоны, во время которых женщины все хором идут к зачатию, — как будто это стадо, которое должно срочно забеременеть. Для меня это не так. Для меня будет большой радостью и достигнутой целью, если женщина поймет, что она сейчас не хочет ребенка».
Интересное по теме
Мудроженственность — это нежизнеспособная концепция, но ее все еще продолжают втюхивать женщинам. Зачем?
Рассказывая о своей методике в 2023 году, Ольга Кавер говорит, что, когда у партнеров нет врожденных патологий, как минимум в 95 процентах случаев речь идет о психологическом бесплодии. Наука считает иначе.
«У психологического бесплодия есть разные названия: идиопатическое бесплодие или бесплодие неясного генеза, — рассказывает Суханова. — О нем говорят в тех случаях, когда медики обследовали обоих будущих родителей и не смогли найти физиологических причин, по которым не происходит зачатие. Тогда появляется предположение, что есть психологическая причина, мешающая наступлению зачатия.
Подсчитывать статистику, во скольких случаях дело в психологических причинах, не совсем корректно. Даже если партнеры полностью обследованы и физиологических причин не выявлено, есть вероятность, что медицине еще что-то неизвестно. Но в среднем, по данным репродуктологов, на бесплодие неуточненного генеза сейчас приходится около десяти процентов всех случаев».
В интервью НЭН Кавер не говорила про женские энергии, переходы и прочие эзотерические аспекты — она представила наукообразную систему, по которой у психологического бесплодия есть четыре «уровня залегания причинности».
Один из них — личностный, касающийся установок, которые женщина усвоила в течение своей жизни — принимается и доказательной психотерапией.
Доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета «Консультативная и клиническая психология» МГППУ
Доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета «Консультативная и клиническая психология»
Эффективность доказательности связана с маркетингом: чтобы включить психотерапию в страховые программы, нужно обосновать, что она работает. Достаточно исследований эффективности есть у когтинивно-поведенческой терапии, гештальт-терапии, гуманистической психотерапии, роджерианской психотерапии, психоанализа, системной семейной терапии, психодрамы, отдельных направлений арт-терапии, терапии, фокусированной на эмоциях, и некоторых других. Но если у подхода нет доказанной эффективности, это не обязательно значит, что он плохой, это может значить, что не проводилось исследование в необходимом объеме. Большинство подходов, кроме самых мейнстримных, не имеют доказанной эффективности в строгом смысле слова.
То, что терапия в принципе работает, смогли доказать уже давно. Теперь главная задача — понять, за счет чего. Интересно, что метод играет мало роли. Очень большую роль играют условия клиента — его состояние, мотивированность, сложность. Еще один важный аспект — «намеренная практика» (deliberate practice) психолога, насколько он работает над собой как над профессионалом.
«Причин [бесплодия] можно выделить много, — говорит Лиза Суханова. — Во-первых, это вопрос мотивации: действительно ли женщина хочет ребенка? Если да, какова эта мотивация — благоприятная (желание дарить любовь и новую жизнь) или нет (давление семьи и общества)? Во-вторых, речь может идти о страхах — женщина может реально хотеть ребенка, но на этом пути есть что-то, что ее сильно пугает. Это может быть связано с беременностью, с родами, с вероятностью рождения ребенка с особенностями развития, с ее личным опытом перинатальной утраты. В-третьих, может быть неблагоприятная обстановка для рождения ребенка. Это очень субъективный фактор.
Например, возьмем аменорею военного времени — это когда во время войны у женщин прекращались менструации, и это необязательно было связано с голоданием, усталостью, стрессом. Мозг воспринимал ситуацию как невероятно опасную для рождения ребенка. Но при этом были и другие женщины, которые беременели и рожали во время войны — они воспринимали ситуацию так: надо быстрее зачать и родить, пока есть такая возможность. Еще один фактор — отношения с партнером, воспринимает ли его женщина как подходящего на роль отца».
Интересное по теме
Я хочу и не хочу ребенка. Это нормально?
Кавер выделяет еще три пласта причин, которые влияют на факт бесплодия:
Все три вызывают множество вопросов у доказательных психологов.
«То, что потерянный близнец или большое количество абортов прабабушки напрямую, кармой влияет на женщину — в это я не верю, — комментирует Суханова. — Этому нет никаких научных доказательств. Но такой опыт вполне может влиять, если с ним в семейной системе связаны какие-то страшилки, например: „Вон бабка твоя сколько абортов сделала, только попробуй в подоле принести, мы тебя из дома выгоним“. Это опять про установки — про то, что транслировалось маленькой девочке и вылилось в ее собственные страхи и психологические барьеры».
В 2011 году, когда Кавер уже имела успех среди большого числа женщин с репродуктивными трудностями, она отправилась с одной из своих клиенток в Испанию — по ее просьбе. Дальше произошла череда событий, которые сама Ольга относит к категории «кому рассказать — никто не поверит».
«От клиентов я слышала, что в Барселоне есть гора Монсеррат с черной Девой Марией, которая дарует желанную беременность, — вспоминает Кавер. — Когда я спустилась с самолета, я поняла, что вернулась домой. — Потом регрессионно я вспомнила 36 моих жизней — я здесь жила столько раз, что я намного больше местная, чем русская. Когда меня спрашивают, почему я переехала, я отвечаю, что меня перевезла Дева Монсеррат».
Через два месяца Ольга провела на горе первый семинар. На нам присутствовали три женщины. По словам Кавер, она предложила им «отдать горе свои страхи и деструктивные программы». Для этого надо было найти в теле место, в котором живут страхи: «Я предлагала к горе этим местом прислониться, часто это была грудь или живот. И попросить гору это забрать. Было ощущение, что она, словно пылесос, высасывает все, что мешает деторождению».
Сама Ольга попросила у Девы об изменениях в личной жизни и пообещала принять все последствия. После возвращения в Москву муж предложил ей расстаться.
«А через пять дней мне на Фейсбуке* написал мужчина, с которым у нас был один общий друг. Через полтора года мы поженились. Кому рассказать — никто не поверит. Сейчас мы уже не вместе, но сохраняем хорошие отношения. У него нет своих детей, но он очень любит моих», — рассказала она.
Ольга поступила в магистратуру по психологии репродукции в университете Барселоны.
«Магистратура мне не дала теории, но интересен был подход, как здесь работают. Здесь не верят в то, что можно терапевтировать бесплодие, что это психосоматика, — рассказывает Кавер. — Здесь репродуктивная психология — это о том, как поддержать клиента при принятии сложных решений, например, о донорских яйцеклетках. Нас учили профессора по репродуктивной медицине, у меня была длительная стажировка в госпитале в Сан-Себастьяне, часы в репродукционной операционной. Я делала ЭКО своими руками: мне показали, буквально держа мои руки, куда надо добавить сперматозоиды. Два последних года я состою в научной комиссии коллегии психологов Каталонии, нас всего пять человек на всю Каталонию, кто занимается психологией репродукции».
В Барселоне Ольга вместе с инвестором Натальей Исаевой открыли Международный институт репродукции человека PUER, который проводил тренинги, ретриты, йога-курсы для беременных и фестивали психологии.
В июне 2019 года погибла 14-летняя дочь Ольги, Каролина. Пока Кавер была в Москве, девочку жестоко убили в их доме в Испании. 16-летний сын Степан, который тоже оставался дома, пропал. Оба подростка жили с матерью в Испании около года. До этого Каролина жила в Москве, но, когда ей исполнилось 14, решила жить с матерью. Она профессионально занималась плаванием и даже представляла Испанию на международных соревнованиях, по отзывам местных жителей, была общительной и дружелюбной девочкой. Степана, наоборот, характеризовали как замкнутого и скрытного парня.
«По предварительным данным, брат девочки две недели вообще не ходил в учебное заведение, его поведение считали странным: на переменах он отсиживался в углу школьного двора, носил черную одежду и даже якобы имитировал руками стрельбу из огнестрельного оружия», — писали СМИ уже после того, как подростка задержали.
Происшествие получило широкую огласку. Полиция, журналисты и обыватели строили разные версии случившегося. По одной из них, таким жестоким способом Ольге Кавер могли мстить за ее деятельность. В СМИ появились публикации, разоблачавшие Кавер и методы ее работы. El Espanol назвала ее работу странным бизнесом на репродукции человека, использующим спиритические практики, а ее саму — гипнотизеркой. На сайте Malaga Rusa Ольгу напрямую называли мошенницей. В сентябре Кавер дала интервью, в котором попыталась отбиться от этих нападок. Тогда же в Германии был задержан Степан. Он признался в убийстве сестры.
Спустя четыре года Ольга выглядит спокойной, рассказывая о тех событиях: «Что произошло? Пока я была в Москве, в Испании мой сын убил мою дочь. У него была манифестация психического заболевания. Все врачи сказали, что ее нельзя было предвидеть. После убийства сын пропал, потом его нашли. Он находится на лечении».
Интересное по теме
«Как я скажу себе той, что у нее в будущем умрут дети?»
В испанской организации, помогающей женщинам в трудной ситуации, Ольге предоставили психотерапевтку, специализирующуюся на проживании горя, — Кавер работает с ней до сих пор. Также ее пригласили в группу по проживанию горя.
С сыном Ольга не видится. «Я его не видела уже четыре года, почти с того момента — не потому, что я не хочу его видеть, а потому, что он не хочет видеть меня», — говорит она.
«Я себя первое время очень сильно обвиняла: как я могла не увидеть даже не то, что симптомы [психиатрического заболевания сына], а как нельзя было не увидеть сигналы мира. Я уже понимаю, что мало у кого какие-то сигналы бывают. Наоборот, жизнь „вырубает“ на это время, как под колпак на какое-то время помещает родителей или близких, потому что не надо мешать судьбе сбываться. Есть какие-то события ранга судьбы. Большинство людей ищет причинно-следственную связь, потому что тогда можно контролировать то, что происходит. Но это иллюзия, и причинно-следственная связь есть далеко не всегда», — говорит Ольга.
После убийства Кавер думала оставить работу психологом: «Я была уверена, что никогда не смогу работать. После того, как меня мир не поддержал, мне совершенно не хотелось ничего хорошего для мира делать. А еще мне казалось, что ко мне больше никто не придет после всего того, что написано». Но она оказалась не права.
«[После трагедии] Оля пропала из соцсетей, она не связывалась, и с ней было не связаться, — рассказывает репродуктолог и подруга Ольги Кавер Оксана Селиверстова. — У нее были свои проблемы — не только горе, а еще какие-то репрессии со стороны коллег и групп, которые с ней работали. А потом уже, я смотрю, она организовала в Фейсбуке* группу поддержки для родителей, переживающих потери». Сама Оксана тоже потеряла взрослого ребенка — задолго до знакомства с Ольгой, в 2011 году.
«Сыну было 19 лет, студент, разбился на машине — ехал по скользкой дороге, слетел, перевернулся, сломал себе шею. Еще семь дней жил, операция на позвоночнике не помогла. Это было в тьмутараканском Ульяновске, который я ненавижу до сих пор, с отвратительной медициной. Я бегала там, пыталась его спасать, но меня игнорировали. Тогда очень больно было, психолога на тот момент у меня не было. Я не хотела жить, но у меня были родители, которые сказали: „Пожалуйста, не делай с собой ничего, иначе ты нас добьешь“».
А еще спасением для Оксаны стало то, что она достаточно быстро снова забеременела: «У меня получилось такое спасение младшим ребенком — девочкой. Хотя она небеспроблемная, там пороки нервной системы и сердца, но тем больше я оказалась в нее включена. Хотя окончательно я проработала потерю с психологом меньше года назад. До этого все десять лет я не могла об этом говорить без слез».
Пойти по этому пути думала и Ольга. «Я пыталась забеременеть — я на этом выжила первые два года», — рассказывает Кавер. Но четыре попытки оказались неудачными. В результате перинатальной утраты Ольга потеряла близнецов. «Я могу через ЭКО родить ребенка, но я поняла, что это не тот путь», — говорит она.
Ольга стала вести группы взаимопомощи для родителей, потерявших детей. «Когда я попробовала, ко мне неожиданно пришло намного больше людей: раньше на семинарах было по 30 человек — теперь пришло 150. В июне 2020 года прошла первая конференция „по психологии горя, потерь и переходов“.
Чуть позже она узнала про Роберта Неймеера (почетный профессор факультета психологии университета Мемфиса, директор Института утраты и переходов в Портленде). «Я с ним захотела познакомиться. Я очень наглая. Если мне надо, я пишу всем. Я хотела, чтобы актеры, которые играли в фильмах про горе, записали видео для нашей первой конференции. Я Уиллу Смиту звонила, Хабенскому, Джиму Кэрри. Никто не ответил. Неймеер мне ответил, но принять участие в конференции не согласился. Я не нашла ничего лучше, как через четыре месяца пойти к нему на онлайн-обучение психотерапии горя через реконструкцию смыслов. Спустя два или три года я прошла у него два очных семинара в Барселоне. В итоге я его представитель в русскоязычном пространстве. Сейчас будем издавать его книгу на русском языке».
Мы связались с профессором Неймеером. Он подтвердил, что Ольга действительно проходила у него обучение, но официальных представителей у него нет.
«Я дошла до Портленда в поисках своего смысла, — говорит Ольга. — Смысл у меня пророс в помощи другим. Я написала книгу „Выжить и не сойти с ума после потери ребенка“. Я создала несколько сообществ взаимопомощи родителей, потерявших детей, организую ежегодные конференции».
По словам Кавер, после смерти «есть жизнь» и у нее якобы есть этому доказательства. Она говорит, что ее дочь «много лет присылала оттуда письменные и аудиосообщения, фотографии». Ничего из этого Ольга не предоставила, но заявила, что контакт с мертвыми устанавливает не она одна: «Таких еще несколько тысяч человек». Кто эти люди и как именно они вступают в эти контакты, неизвестно.
Приобщившись к идеям загробной жизни, Ольга выучилась на регрессионного терапевта. Регрессионная терапия опирается на введение человека в трансовое состояние; ее эффективность не подтверждена.
«Я опираюсь на трансперсональный опыт. Достаточно трансовых методик, чтобы увидеть очень многое, — поясняет Кавер. — Сейчас есть сообщество людей, которые контактируют с тем миром по транскоммуникации. Вот уходит человек — уже через 40 дней они с ним связываются, его голос слышно. Как это можно придумать? Как можно придумать, если у меня лежат штук 15 фотографий моей дочери, посланных оттуда? На все даты она приходила, пока не пошла куда-то дальше. Мне себе не надо доказывать. Другим родителям, потерявшим детей, которые тоже это видят и дети которых так же проявляются, тоже ничего не надо доказывать. Я не опираюсь на человеческое, я опираюсь на опыт души».
«Регрессология очень популярна сейчас у женщин, которые потеряли детей, — говорит Лиза Суханова из фонда „Свет в руках“. — И это можно понять. Такая потеря — это очень сильное, глубокое потрясение. Женщины обычно пытаются узнать, были ли у них пересечения с этими же детьми в других жизнях. Мне печально слышать, когда женщины рассказывают, как из них вытягивают деньги за россказни о том, что в каких-то других жизнях они с детьми уже были мамой и сыном. Мой скептицизм не позволяет мне в это верить. У меня ощущение, что это игра на боли, которая дает заработать.
Конечно, ни мне, ни вам, ни им, наверное, до конца неизвестно, были ли эти реинкарнации и что там после смерти. Но когда человек уверенно говорит, что он знает, для меня это загадка — откуда он знает? В какой-то момент у таких родителей, возможно, наступает облегчение. Но подобные практики только удерживают человека от того, чтобы прожить горе и отпустить. Бесконечно можно искать ответы на вновь и вновь появляющиеся вопросы: где сейчас ребенок, что он чувствует, это была судьба или случайность? Если кто-то обещает дать ответ, мама может надолго задержаться в этом горе. И если все это неправда, то это очень жестоко. Пока это не доказано, это может быть обманом».
«Когда человек теряет ребенка, он становится другой личностью, — продолжает Ольга. — Меня не узнают дома, я сама себя не узнаю. Я имя даже хочу поменять — я другой человек сейчас. У меня соционический тип (соционика — псевдонаучная концепция типов личности. — прим. ред.) поменялся на полностью противоположный. Сами специалисты, которые меня протестировали года два назад, сказали — такого не бывает, только если у вас была клиническая смерть. Я говорю: значит, у меня была клиническая смерть, психологически. Иногда, узнав, что я и в эзотерической области работаю, у меня спрашивают: „Ты поняла уже, в какой из прошлых жизней накосячила? Ты уже нашла?“ А я не нашла, к счастью. Нет таких причин. Такое происходит не потому, что ты виноват. Философия позитивизма (имеется в виду скорее магическое или позитивное мышление, а не философское учение, родоначальником которого в 1830-е годы стал Огюст Конт. — прим. ред.) — что если будешь все делать правильно, то ничего с тобой не случится — ложная. На ней построены марафоны желаний и религии».
В начале года Кавер анонсировала конференцию «полевых и магических практик» «Контакт с силой». Она проходила с 30 марта по 2 апреля. На ней выступили специалисты по регрессионной терапии и методу экстатического транса, исследователи шаманизма, городские ведьмы, рунические мастера, погостные практики и некроманты.
«Многих удивило, когда полгода назад я официально объявила, что работаю еще и в эзотерической области, на магическом поле, — рассказывает Ольга. — Я создала ковен (сообщество ведьм. — прим. ред.). Мне это приносит радость. Я не понимаю, почему я должна дальше молчать. Мне это никак не мешает оставаться кандидатом наук, магистром психологии Университета Барселоны. Такая у меня регалия добавилась — я глава ковена».
А обрадовался этому больше всех, по словам Ольги, главный редактор издательской группы «Весь», которая специализируется на эзотерике и религии и уже много лет издает ее книги: «В январе я приехала в Санкт-Петербург, мы два часа проговорили с главным редактором. Под конец я сказала, что еще и на магическом поле работаю, свои руны придумала, у нас совиный ковен — Soven ковен, в проекте книга и метафорические карты. Видели бы вы, сколько радости было. „Ну наконец-то! — сказал мне главный редактор. — Мы теперь с вами можем не только в академическом, но и в этом поле посотрудничать. Мы готовы издать все, что принесете“».
«После тяжелого опыта потери ребенка Оля колдунья стала, — говорит Оксана Селиверстова. — Когда она вела группу поддержки родителей с потерями, я видела, что ей было очень больно. Она иногда агрессировала, защищалась. Сейчас я гляжу на нее и радуюсь тому, что она в этом волшебстве и колдовстве нашла себя. Сейчас она гораздо более спокойная, уже не такая раненая. Про ее метод я судить не могу. Чем бы дитя ни тешилось. Я вижу, что ей это все нравится, она видит результаты — и хорошо».
В других сферах деятельности Ольга тоже продолжает быть активной — обучает консультированию по вопросами репродуктивной психологии в Институте психотерапии онлайн, проводит трансформационные семинары и даже «вебинары по созданию изображений в нейросети» (стоимость записи — четыре тысячи рублей). Осенью она с группой планирует снимать фильм по своей методике «Возвращение из страны горя» — про поиск новых смыслов после потери ребенка.
«Последний год мне только процента на два напоминает то, что было в 2019-м, — говорит Ольга в завершении интервью. — Я устойчива. Все готовятся к пятнице [24 февраля 2023 года], а я в пятницу эфир про жизнь проведу. Я специально это делаю, хватит уже не про жизнь говорить. Не упоминать всуе надо не только бога, смерть тоже не надо. Не надо звать такую энергию, надо к жизни возвращаться».
Доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета «Консультативная и клиническая психология» МГППУ
Доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета «Консультативная и клиническая психология»
У нас нет закона, который бы регулировал деятельность психолога. Но есть несколько ориентиров. Можно ориентироваться на хорошие агрегаторы — они проверяют людей, пишут, представителей каких подходов берут, то есть как-то контролируют процесс.
Во-вторых, можно смотреть на сайтах ассоциаций различных направлений, там обычно есть списки сертифицированных терапевтов. Это значит, что, в случае чего, вам хотя бы будет куда пожаловаться, в ассоциации, скорее всего, есть внутренняя этическая комиссия.
Можно ориентироваться на отзывы знакомых, хотя это тоже не стопроцентная гарантия.
Можно обращаться в центры, связанные с теми или иными институциями, например, институт определенного направления терапии, связанный с ассоциацией этой терапии.
Экстра-медийная активность психолога для меня скорее минус. У практикующего терапевта на это особо времени нет.
* — В материале упомянуты организации Meta Platforms Inc., деятельность которой признана экстремистской и запрещена в РФ.
Ликбез
«Пусть будет стыдно тому, кто смотрит!» и другие советы читательницам НЭН от старших родственников
Мнения
Учебник по латыни и настольная ролевая игра: как не терять себя и семью в эмиграции
Новости
Продавщица приняла роды на парковке в Австралии
Новости
«Вы потерпели неудачу как родители». В США отца и мать школьного стрелка приговорили к реальным срокам
Мерч
Рассылка
