Разговор о суициде никогда не бывает легким. Особенно тяжело говорить о самоубийствах матерей. Многие готовы обвинить мать, покончившую с собой, в эгоизме и трусости перед лицом трудностей. Почему даже самым близким людям суицид кажется внезапным событием? Правда ли, что никто не может распознать приближающуюся беду? Отчего происходят попытки суицида у молодых матерей?
Этот материал мы подготовили ко Всемирному дню предотвращения самоубийств вместе с психологиней и мамой Женей Каниной.
«Среднестатистическим» самоубийцей является одинокий мужчина за сорок, у которого есть мучительное физическое заболевание, расстройство психики, и, возможно, зависимость от психоактивных веществ.
Женщины, по статистике, реже кончают с собой, но зато чаще пытаются.
Дело в том, что, по некоторым данным, до 70 процентов людей, страдающих депрессией, имеют суицидальные мысли. У 15 процентов эти мысли переходят в действия. Молодые мамы часто становятся жертвами послеродовой депрессии — ей подвержены от десяти до двадцати процентов недавно родивших женщин.
Так или иначе от послеродовой хандры, беби-блюза, страдают почти все женщины, но это быстро проходит. Однако для тех, кто впал в состояние тяжелой клинической депрессии, это слабое утешение.
К счастью, от послеродовой депрессии суициды совершают не так часто. Но эти случаи есть, и о них нужно рассказывать, чтобы люди не игнорировали тревожные признаки.
Сильно подвержены риску развития послеродовой депрессии перфекционистки, у которых много ожиданий от себя в роли матери, женщины, которые идеализируют материнство. В первые месяцы жизни ребенка надо бы выдохнуть, расслабиться, ощутить себя в моменте с малышом, но многим это не удается. А потом мамы мучаются чувством вины.
На развитие депрессии влияет и отношение общества, и отсутствие поддержки. Даже физиология важна: какая мать сама по себе, крепкая или нет. Проблемы со здоровьем тоже провоцируют ПРД.
При этом в обществе сильна стигматизация психических расстройств. Женщина, страдающая от послеродовой депрессии, иногда даже не пытается поделиться своими тревожными ощущениями с другими людьми, потому что общественное мнение предписывает молодой матери быть счастливой и бодрой, а если и плакать, то только от радости.
И в такой ситуации действительно сложно сказать кому-то, что у тебя все не так. Что материнство для тебя — непосильный груз. Что утром встать с кровати тяжелее, чем покорить Эверест. Что ты постоянно рыдаешь и не можешь остановиться. И тебе кажется, что тебя съедают заживо.
Даже если женщина находит в себе силы сказать об этом кому-то, часто она слышит в ответ: «Не выдумывай. Всем тяжело, ты просто еще не привыкла. Это гормоны. Сходи в парикмахерскую, приведи себя в порядок, съешь что-нибудь вкусное, скоро все пройдет».
Страдающую от тяжелого расстройства женщину скорее заклеймят лентяйкой и королевой драмы. И когда случится беда, окружающие скажут, что «ничто не предвещало».
Родственники действительно редко советуют женщинам обращаться к психологам. В последнее время гораздо интенсивнее стали направлять новоиспеченных матерей к психологу врачи. Но чаще всего, по моему личному опыту, женщина оказывается в кабинете специалиста благодаря социальным сетям.
Это большое подспорье, потому что матери делятся своими переживаниями в группах, подписываются на родительские СМИ и каналы и читают о том, что их опыт не уникален. Так бывает, не они первые — не они последние. Они читают о том, что обращаться к психологу или психиатру не стыдно, многим это помогло. Это утешает, женщины начинают искать, где можно получить психологическую помощь в их городе.
Самоубийство кажется внезапным для окружающих, а вот сам суицидент проходит долгий путь. О динамике суицидального поведения написано много научных работ.
Чаще всего суицидологи выделяют три стадии, предшествующие непосредственно акту самоубийства: пассивные суицидальные мысли-фантазии, суицидальные замыслы, суицидальные намерения.
Начинается все с пассивных мыслей и фантазий о суициде. Человек представляет свою смерть, но пока без подробностей. Размышляет, как ему самому и всем окружающим станет легче, если его не станет. Или, наоборот, представляет, как умрет, и все будут плакать.
На этом этапе высказываются мысли: «чем так жить, лучше умереть», «хочется уснуть и не проснуться», «без меня всем будет лучше» и так далее. Те, кто слышат подобные фразы, воспринимают их как шантаж, попытку получить внимание — и да, это она. На этом этапе человек все еще внутренне желает, чтобы его переубедили.
Следом идут суицидальные замыслы. На этом этапе человек размышляет о времени, месте и способе сведения счетов с жизнью.
И наконец к мыслям и фантазиям присоединяется волевой компонент. Возникают суицидальные намерения.
Период от возникновения мыслей о самоубийстве до попыток его совершить называется пресуицидом. Его длительность может быть разной — от нескольких минут до нескольких месяцев.
У молодых матерей, страдающих от послеродовой депрессии, путь к самоубийству достаточно долог. И незаметным он не бывает, что бы там ни говорили. Женщины, страдающие от ПРД, мучаются бессонницей, постоянной тревогой, ощущают себя плохими и недостойными материнства. Суицидальные мысли могут и не высказываться вслух, но общий упадок сил и настроения не увидеть трудно.
Около 60 процентов женщин с ПРД признавались терапевту, что сталкивались с домашним насилием — физическим или эмоциональным. Остальные жаловались на недостаток поддержки со стороны партнера.
После родов на женщину, вообще-то прошедшую тяжелейшее физическое испытание, сваливается гора новых обязанностей по уходу за ребенком. Кроме того, партнер женщины часто оставляет на нее все домашние обязанности под предлогом того, что он работает и содержит семью, а она «сидит дома» с ребенком. Не справляться в такой ситуации — абсолютно нормально.
Но вот парадокс: если ты жалуешься, что не справляешься — тебя стыдят. В том числе — бабушками, которые семерых в поле рожали и ничего, не ныли. Ныть нельзя, лениться нельзя, думать о плохом нельзя, к психологу идти стыдно… Ничего удивительного, что женщины предпочитают молчать до последнего.
В отношении психологической грамотности все зависит от социальной среды, в которой мы пытаемся измерить уровень этой самой грамотности. Меня, например, окружают психологически грамотные, осознанные люди. И благодаря широкому распространению социальных сетей таких становится все больше. Уже есть женщины, которые готовятся к материнству, понимают, что нужно максимально обложиться поддержкой, как подушками, готовят семью, ходят на курсы, водят туда партнеров.
Есть партнерские роды (они, кстати, снижают риск развития послеродовой депрессии — прим.ред.). Но таких осознанных будущих мам мало, и они живут в основном в столицах. В провинции всего этого меньше. И понятно, что у этого есть последствия. В обществе много живучих устаревших стереотипов: что обращаться к психологу стыдно, что об этом могут узнать люди, и они тогда непременно скажут что-то нехорошее, что могут быть проблемы на работе.
Не получая помощи и поддержки, легко увериться, что ни ты, ни твои дети никому не нужны. Матери, которые совершили суицид, предварительно или одновременно убив своих детей, — это редкость. И каждый такой случай вызывает коллективное осуждение, но люди боятся соприкасаться с чужой бедой таких масштабов. Между тем, у тех, кто совершает такой шаг, есть целый комплекс проблем, и каждая из них может казаться неразрешимой не только им самим.
В 2015 году корреспондентка «Радио Свобода» (организация внесена Минюстом РФ в реестр «иностранных агентов» и признана в РФ нежелательной организацией) Любава Малышева провела исследование причин самоубийств мам с детьми. Из 62 российских случаев у 36 матерей были психические проблемы, 23 были беременны или родили ребенка в течение последнего года жизни, 15 жили в нищите и перенесли развод или расставание с партнером.
У большинства причин для рокового решения было больше, чем одна. Авторка материала считает социальный компонент главным, если дело доходит до расширенного суицида женщин с детьми.
Однако даже при отсутствии значимой социальной поддержки матерей от государства, более широкий доступ к психологической и психиатрической помощи, распространение психологической грамотности, групп поддержки и телефонов доверия могли бы помочь снизить количество таких случаев.
Интересное по теме
Проект «Бережно к себе» объявил о запуске группы поддержки для матерей
Исторически так сложилось, что еще в недавнем прошлом, лет 20–30 назад, детей довольно рано рано отдавали в ясельные группы, а летом при детсадах работали «дачи», куда можно было отдать ребенка, буквально полугодовалого. Сфере материнства, родов и родовспоможения не придавали такого значения, как сейчас.
Если посмотреть статистику по курсам подготовки к родам, у нас они появились, ну, максимум, десять лет назад. А популяризаторкой идеи о том, что маме нужно получать психологическую поддержку, отдыхать, относиться к себе бережней, иначе быть беде, в России стала Людмила Петрановская.
Это здорово, и много новоиспеченных мам благодаря этому не сошли с ума. Но эта идея у нас появилась настолько недавно по историческим меркам, что еще не успела стать нормой в нашей культуре.
Но, например, современные подростки совсем другие. Они слушают подкасты психологов, подписываются на них в соцсетях, осознанно относятся к своим границам и психологическому здоровью. Они понимают, что с ними происходит, а не только реагируют на раздражители. Возможно, следующее поколение матерей не будет стесняться просить о помощи специалистов.
Тяжелая депрессия может буквально убить человека. Поэтому мы призываем: обращайте внимание на свое психологическое благополучие. Повышайте свою психологическую грамотность, чтобы заметить тревожные признаки у себя или подруг-матерей. Поддерживайте друг друга!
Возможно, скоро ученые изобретут чудо-лекарство от ПРД, которое всех спасет, но пока самая главная сила в борьбе с этим расстройством — это знание.
Еще почитать по теме
«Я думала, я буду прекрасной матерью»: на канале Елены Погребижской вышло видео о послеродовой депрессии
Мерч
Рассылка
