«В больнице есть опция, которую нельзя отключить, — это осуждение тебя врачами и медсестрами»: монолог читательницы НЭН о госпитализации с младенцем

Мы делаем это для того, чтобы создать максимально полную картину современного родительства, а также показать трудности и проблемы, с которыми сталкиваются женщины с детьми. Вы знаете, что редакция уделяет повышенное внимание темам акушерской агрессии и насилия — таким образом мы надеемся инициировать изменения в системе родовспоможения и наблюдения беременных и молодых матерей в лучшую сторону. Но что происходит в медицинских учреждениях, куда попадают сами дети? У нас есть несколько материалов на эту тему (раз, два).

А сегодня мы публикуем историю нашей читательницы, столкнувшейся с хамством и вербальным абьюзом в стенах больницы, куда она попала с маленькой дочкой. Мы считаем важным ею поделиться. По просьбе читательницы, письмо остается анонимным.

Когда моей дочке исполнилось три недели, мы обнаружили два внушительных прыщика у нее на бедре — на внутренней и наружной сторонах. Бдительный муж вызвал педиатра, та сказала, что необходимо ехать в стационар по скорой и вскрывать прыщи. Она выписала направление в хорошую детскую больницу и ушла. С этого момента началась веселая история о борьбе с российской медициной.

Муж позвонил в скорую. В скорой сказали: раз температуры нет, езжайте своим ходом, а после звонка в больницу стало ясно, что своим ходом мы будем ждать в очереди часов пять (с младенцем на смеси), а по скорой нас примут сразу. После большого количества разговоров по телефону с разными инстанциями и благодаря навыкам гипноза моего мужа, к нам приехала скорая, но в итоге повезла нас в другую детскую больницу.

Я не знаю, кто проектировал конкретно этот корпус в этой столичной больнице, но очевидно одно: здесь явно ненавидят детей. И женщин.

Когда нас проводили на этаж (корпус только для новорожденных), медсестра предложила платный и бесплатный варианты размещения. В платном варианте мама лежит в одной палате с малышом, причем палаты разные — двухместные, одноместные, большие, маленькие, с душем и без — в общем, на любой вкус и цвет. И кошелек. А в бесплатном варианте размещения только один выбор: ребенок в боксе, а мама — в общей палате для матерей.

Интересное по теме

«Каждая вторая рожавшая женщина в какой-то степени испытала на себе разрушительную силу акушерского насилия»: колонка об уязвимости рожениц перед системой

Все логично, скажете вы. Дети лежат отдельно, и за ними смотрят врачи, принося их мамам на кормление. Ни хрена.

Ты, еще не пришедшая в себя после родов, с неналаженным ГВ (будь оно не ладно), с болями в разных неожиданных местах, швами и всякими разными послеродовыми прелестями, спишь в одной палате со всеми остальными такими же полуживыми мамами, пока твой ребенок орет/спит/хочет есть/страдает от боли в нескольких метрах от тебя за двумя дверьми, в боксе, расположенном в общем коридоре.

Если повезет, он будет лежать рядом с твоей дверью и ты будешь слышать его плач, когда тебе захочется вздремнуть первый раз за двое суток. А если не повезет, и ребенок будет лежать в другом конце коридора, то придется забыть про сон или надеяться на остальных мамочек, которые могут тебя разбудить, если заметят, что ребенок плачет.

А почему не остаться с ним в боксе? Бокс, в котором лежит малыш, размером, примерно два на полтора, в котором стоят стул, раковина и кровать для малыша. Чтобы подмыть ребенка, нужно вынести стул из бокса, а чтобы вынести стул, нужно поднять его над головой, потому что между кроваткой и стеной он не пролезает. А еще дверь не закрывается до конца — мешает тумба. А еще мусор (салфетки, пеленки и памперсы) нужно выкидывать в ведро, которое стоит в другом конце коридора. В боксе ведер нет (в платных палатах, конечно же, их по два). И ты, не спавшая примерно с момента схваток, сидишь сутками на этом жестком стуле и смотришь за своим беспокойными ребенком.

А если еще ты кормишь смесью, а не грудью, то ее приносят каждые три часа. Если ребенок есть не хочет, останется голодным до следующего кормления.

А еще в этой больнице есть потрясающая опция, которую нельзя отключить, — это бесконечное осуждение тебя и твоих действий врачами и медсестрами.

Температура у ребенка? Это потому что вы по коридору шастаете и с другими мамами общаетесь! (И не важно, что общая палата выглядит как муравейник с пятнадцатью кроватями и дышащими друг на друга мамами, а также потрясающим заплесневелым общим душем с двумя кабинками. И, кстати, благодаря этим «другим мамам» я смогла помыться, поесть и встать, когда орет ребенок).

Это у вас смесь киснет в бутылочке? Надо мыть сразу! А потом приходите больные, конечно! (Это вместо ответа на вопрос: «Все ли хорошо заживает?»).

Что? Когда выпишем? У нас тут не тюрьма, можете уходить когда вздумается! (Ну да, не тюрьма, ага).

Конечно же я, выбирающая между сном, сцеживанием и обедом, с огромной болеющей текущей грудью, переживающая за ребенка, со слезами 24/7 и синяками, вышедшими за пределы лица, не могла ничего ответить, просто потому, что не было сил.

И я была такая не одна. Кому-то было чуть хуже, кому-то чуть лучше, но общее состояние было очевидно. И почему-то это не останавливало врачей от осуждения и вербального насилия.

Я не знаю, почему в этой больнице такие порядки. Казалось, что бесплатное пребывание организовано так, чтобы свести матерей с ума и они бы были готовы выложить все богатства за платную палату.

Я не знаю, почему медперсонал ведет себя так, как будто мамы виноваты во всех грехах.

Я не знаю, но я желаю, что бы ни один родитель не столкнулся с таким отношением и такими условиями.