2 августа в Оренбурге было найдено тело 25-летней Елены Федоровой, которая работала врачом-терапевтом скорой помощи. Женщина скончалась от многочисленных ножевых ударов, нанесенных пациентом, вызвавшим ее на дом.
По предварительным данным, 28-летний Денис Тучин — мужчина с инвалидностью второй группы и психическим расстройством — следил за Еленой в социальных сетях. Предполагается, что мотивом совершения преступления стала влюбленность Дениса в Елену, с которой он не был знаком лично. Мужчина решил встретиться с Еленой, обратившись за медицинской помощью. Когда ничего не подозревающая женщина приехала оказывать помощь, Денис встретил ее на лестничной площадке и нанес около 30 ножевых ударов.
Нападения пациентов или их близких на врачей, которые приходят оказывать помощь на дом, происходят регулярно. Только в Москве в 2021 году было зафиксировано 134 случая нападения на медиков. И это лишь официально зафиксированные случаи. Большинство эпизодов с проявлением агрессии и попыток совершать насилие остаются за рамками официальной статистики, а проблема уязвимости врача, выезжающего на дом к пациенту, стала общим местом врачебной практики.
Неприятный случай произошел со мной на первом году работы в Новосибирске. Я пришла на прием к семье, которую не знала. Я осмотрела маленького ребенка и собралась уходить, когда его отец остановил меня и сказал, что у него есть старший ребенок, который тоже приболел, но сейчас он в школе. Мужчина попросил меня дождаться его возвращения. Когда я отказалась, объяснив, что меня ждет другой пациент, мужчина ответил: «не хочешь ждать по-хорошему, будешь по-плохому», и закрыл входную дверь на ключ. Тогда мне помог водитель, который привозил меня на вызовы: он стал стучаться в дверь и угрожать, что вызовет полицию. И мужчине пришлось меня отпустить.
Врачи беззащитны, когда идут в квартиры незнакомых людей. За пять лет я успела поработать в Искитиме, Новосибирске и Новороссийске. В Искитиме у меня был очень неблагополучный участок, где жили цыгане и располагались общежития с бывшими зэками. Я заходила в дом, а там лежали люди под наркотиками. На вызовы в общежития я ездила вместе со своим папой, потому что я боялась заходить туда одна.
Большинство врачей принимает такие ситуации как данность. У них не возникает мысли обратиться в полицию. Но, несмотря на это, в нашей поликлинике петицию за введение уголовного наказания подписали все молодые врачи.
Мне приходилось сталкиваться с неадекватным поведением родителей. Однажды я пришла на вызов к ребенку. Дома был его отец. Уходя, я спросила мужчину, где его жена и кто будет сидеть на больничном. В ответ отец стал кричать на меня, материться и замахнулся, чтобы ударить. Я была в коридоре и успела выбежать, захлопнув за собой дверь.
Коллеги рассказывали мне, что пациенты или их родственники выливали на них воду или физраствор. Начальство в ответ на эти истории советует забирать трудовую книжку. Мне почувствовать себя в относительной безопасности помогает сопровождение водителя. Если я долго не выхожу от пациента, то он может подняться и проверить, все ли в порядке.
Однажды в больнице был случай, когда мужчина напал на врача. Мужчина привел на прием ребенка. Врач сказала, что ему нужно спуститься на первый этаж с третьего и взять карточку. Тогда мужчина взял врача за шею и ударил головой о стол.
Врач вызвала полицию. Но этому мужчине удалось избежать наказания, подделав свидетельские показания. Он сделал справку о том, что в это время был остановлен ГАИ на дороге. У врача же нашли аневризм сосудов головного мозга, женщина получила инвалидность.
И медики, и пациенты злые. Хорошо, что я сижу в кабинете с медсестрой, а то бы уже прихлопнули.
Интересное по теме
«На первом приеме я осмотрела 46 человек. Это около трех минут на пациента»: монолог о том, почему работа участкового педиатра — это ад
Я проработал в бригаде скорой помощи в Москве шесть лет и за это время несколько раз подвергался нападениям как врач. В конце 90-х мне приходилось сталкиваться с людьми, которые требовали от меня выдать им наркотические препараты. Два или три раза в своей жизни я оказывался один на один в лифте с человеком, который требовал от меня дать ему морфин. Я изящно выпутывался из этих ситуаций, например, убеждал, что кому-то сейчас плохо и эти лекарства ему нужнее.
Однажды наша бригада спешила на вызов — всю дорогу нас подрезала и мешала ехать одна машина. Когда мы приехали к пациентке, то увидели этот автомобиль рядом с ее домом. Позже выяснилось, что за рулем был сын этой женщины. Мужчина признался, что специально мешал проезду скорой, потому что находил это веселым, и извинился. Он не знал, что его матери стало плохо и скорая помощь едет к ней.
Сейчас мы находимся в такой исторической точке, что любой из нас может стать жертвой любого из нас. Общество озлоблено: ненависть, страх и насилие пронизывают все уровни отношений. Думаю, это проблема ответственности, культуры и воспитания. Как и любой человек, который заходит в подъезд в России, медик может стать жертвой нападения, убийства или акта физической агрессии. Думаю, что работник медицины должен охраняться законом наравне с полицейским.
В августе в телеграмм-чате «Защиту медикам!», в которую входят около 3,5 тысячи человек, провели опрос о насилие в отношении медиков. В нем приняло участие 320 человек (91,6 процента из них — женщины):
148 медработников (46,3 процента) — подвергались нападениям, рукоприкладству со стороны пациентов в рабочее время;
60 (18,8 процента) — подвергались насильному удерживанию в квартире во время вызова;
276 (85,9 процента) — сталкивались со словесной угрозой в свой адрес;
Одна (0,6 процента) — подверглась изнасилованию, при этом более 30 процентов опрошенных сталкивались с домогательствами.
Объектами нападения домашних животных (собак) при посещении пациентов на дому стали 53,2 процента, принявших участие в опросе.
При этом огласку и «официальный ход» получает лишь небольшая часть случаев. В правоохранительные органы обратились только 8,4 процентов врачей, подвергшихся нападению.
Убийство Федоровой и накопившейся опыт столкновений с агрессией подтолкнуло российских врачей к созданию новой инициативы. Они организовали комитет «Защиту медикам!» и создали петицию о необходимости введения уголовного наказания за нападение на врачей по аналогии с наказанием в случае нападения на полицейского. Кроме этого, медики предложили разработать механизм взаимодействия врачей с правоохранительными органами, который обезопасит фельдшеров на вызовах в неблагополучных районах или во время столкновения с агрессией со стороны пациента.
На момент написания заметки петицию подписали 2 772 человека. Отметим, что это не первая подобная попытка врачей обезопасить себя при помощи уголовного закона. В 2021 году Минздрав не поддержал инициативу депутатов партии «Справедливая Россия» о введении уголовной ответственности за нападение на медицинских работников. В ведомстве заявили, что все необходимые нормы для защиты врачей в законодательстве уже есть. С аналогичным предложением о введении уголовного наказания сам Минздрав выступал в 2016 году.
Интересное по теме
«Абсолютно все понимают абсурдность»: педиатр написал о бессмысленности медицинских справок
Есть еще один более радикальный способ, который часто предлагается в качестве решения проблемы нападений на врачей — это изменить институт скорой помощи в России. Российские врачи заявляют, что большая часть вызовов бесполезны. Практика вызова врача на дом не действует во многих западных странах. Например, в США бригаду скорой помощи принято вызывать только в экстренных случаях (к тому же, вызов, как правило, стоит больших денег), когда требуется стабилизировать состояние пациента и довезти его до ближайшей больницы.
Врачи говорят, что большая часть вызовов бесполезна, но мало кто видит решение проблемы безопасности медиков исключительно в отмене вызовов врачей на дом.
Думаю, примерно в 70 процентах вызовов человек самостоятельно мог прийти в поликлинику. Людям не нравится, что им придется сидеть в очереди. Бывает, люди говорят, что у них температура 39, а когда ты приходишь, оказывается, что ее нет. Нас вызывают даже с температурой 37. И это делают люди, которые живут в доме напротив поликлиники. Кто-то звонит со словами: мы уже пять дней болеем, может, у нас еще есть хрипы — посмотрите? И вызывает врача на дом. И врач едет, потому что не может не проверить, насколько серьезное у человека заболевание.
Я думаю, чтобы поменять практику вызова врача, нужно поменять менталитет — люди сейчас злые и думают только о себе.
Я считаю, что 90 процентов вызовов бесполезны. Только десять процентов вызовов заканчиваются госпитализацией, то есть оправдывают себя.
Думаю, что количество таких случаев, когда люди вызывают врача без необходимости, может сократить медицинское просвещение населения. Также это поможет исключить те случаи, когда помощь требуется пациенту срочно, а он ждет весь день участкового врача вместо того, чтобы вызвать скорую помощь.
Я думаю, что нужно изменить систему приема пациентов. Если ребенок в тяжелом состоянии, мы не можем тут же провести обследование. Например, врачи у нас не могут сразу взять анализ и провести диагностику, потому что, например, рентген работает в определенное время. Нужно сначала доработать систему приема, а потом отменять вызовы на дом, потому что вызов врача на дом — это гадание на кофейной гуще.
Выслушав пациента по телефону, нельзя уверенно сказать, что ему не нужен врач и лучше вызвать повитуху или специалиста по лечению огуречными рассолами. Некоторые люди, вызывая врача, не могут толково объяснить, что с ними случилось.
Диспетчер, принимающий вызов, задает вопросы по алгоритму и принимает решение о тяжести ситуации. Но на мой взгляд, таким образом нельзя принимать решения о выезде скорой. В десяти случаях диспетчер сможет определить, что болезнь не опасна, а на одиннадцатый окажется, что это летальный случай, а пациент не смог точно объяснить, что с ним происходит.
Когда я работал на скорой помощи, мне казалось, что 80 процентов выездов по вызову мы делаем зря. Когда устаешь и привыкаешь к работе, человеческие страдания перестают быть в новинку и ты понимаешь что человек многое может выдержать. В то же время нужно стараться не забывать, что все люди по-разному устроены и боль у них может быть разной.
Я считаю систему скорой помощи хорошей и считаю, что все равно нужно ехать к человеку. Хотя бы потому, что есть риск недооценить опасность ситуации. Другое дело, что за эту работу должны платить нормальные деньги, а сотрудникам должна оказываться психологическая помощь, выдаваться средства защиты и обеспечиваться безопасность.
Пока есть люди, они будут помогать друг другу. Врачу всегда приходилось идти на помощь пациенту, у которого что-то случилось со здоровьем. Мне кажется, скорая помощь — это часть работы, призвания и служения медика.
Если отмена вызовов, во-первых, не вызывает однозначной поддержки со стороны врачей, и, во-вторых, требует переосмысления работы медицинской системы, то введение уголовного наказания и других способов защиты поддерживает большая часть врачей.
В 2021 году «Справочник врача» опросил три тысячи медиков из разных регионов России о поддержке уголовного наказания за нападение на врачей.
88 процентов врачей поддерживают ужесточение уголовного наказания за нападение на медицинских работников во время исполнения ими своих обязанностей и введение реальных сроков в случае причинения вреда здоровью медработника.
45 процентов врачей считают, что рабочее место медика должно быть оборудовано тревожной кнопкой.
44 процента специалистов уверены, что в кабинетах нужно установить видеокамеры для записи приемов.
25 процентов опрошенных обратили внимание на то, что в больницах стоит увеличить штат охранников.
19 процентов участников опроса рассказали, что были подвержены нападению со стороны пациентов или их родственников. Столько же опрошенных заявили, что им повезло избежать опыта конфликтов с пациентами.
При этом в правоохранительные органы обращались только 33 процента врачей, подвергшихся нападению:
46 процентов из них получили отказ в возбуждении уголовного дела;
47 процентов — отказ в возбуждении административного дела;
18 процентов — полиция отказалась принять заявление.
Мерч
Рассылка
