«Отремонтировать» себя или не поломать других? Колонка о том, как тяжело уметь сочувствовать

Недавно в Нижнем Новгороде в колледже состоялся «учебный теракт», о котором не предупредили ни родителей, ни учеников. Студенты сидели в запертых классах и строчили панические сообщения, думая, что на их учебное заведение действительно напали. Подростки и их родственники были очень напуганы. Провести такой «стресс-тест» руководство колледжа решило из-за недавней стрельбы в школе Ижевска, в ходе которой погибли 17 человек.

Когда новость появилась в Сети, многие написали, что у руководства колледжа маловато эмпатии или мозгов, и нехватка одной из этих субстанций привела к такой безобразной «проверке знаний в области техники безопасности».

Или возьмем недавний сетевой флешмоб, посвященный мобилизации — #безпаники. В нем видеоблогеры на примере обычных вещей вроде мармеладок, картошки фри и женской косметики пытались объяснить, что мобилизуют всего один процент населения. «Это очень мало — а значит, не стоит паниковать», — заявляли они. Реакция общественности была бурной: еще бы, сравнивать картошку и живых людей! Тогда тоже говорили о нехватке эмпатии у этих блогеров.

Недостатком эмпатии также объясняют появление колясок-танков на «Парадах колясок», издевательский по отношению к ветеранам ВОВ лозунг «Можем повторить» и призывы безвылазно сидеть с младенцем дома, если он на грудном вскармливании. Очень многие люди почему-то не могут совершить небольшое усилие и поставить себя на место другого человека, чтобы оценить корректность своих действий или высказываний. Отсутствие сопереживания мешает эффективной коммуникации в нашем обществе и делает это общество крайне атомизированным и разобщенным.

Что же такое эмпатия и откуда она берется?

Эмпатия — это осознанное понимание внутреннего мира и состояния другого человека, социальная способность распознавать чужие действия и чувства.

Интересное по теме

«Каждая эмоция несет важную функцию и помогает вам и ребенку в определенных ситуациях»: отрывок из книги «Эмоциональный интеллект ребенка»

За нашу способность к эмпатии отвечают зеркальные нейронные сети, считают ученые. Если мы видим какое-то действие или состояние другого человека, в нашей коре головного мозга возбуждаются те же участки, которые возбудились бы, если действовали или находились в ситуации мы сами. Когда другому больно на наших глазах, наш мозг «сигналит», как будто больно нам. Более того, даже если мы получаем информацию о действиях и состояниях другого человека с помощью речи или текста, наши зеркальные нейроны все равно возбуждаются.

Эмпатия — это эволюционно закрепившаяся возможность понимать другого человека почти мгновенно, не впадая в умствования и построение гипотез. Очень удобная штука. Но человеческое общество, усложнялось, и распознавать эмоциональные реакции стало не так просто, как раньше. Вежливость, умение скрывать свои чувства, разнообразие стимулов, которые могут вызывать эмоциональный отклик,  — все эти штуки затрудняют для современного человека быстрое опознание чужих переживаний.

Сильно ухудшает способность понимать чужие чувства и неумение работать с собственными эмоциями. Довольно часто людям еще в детстве запрещают выражать злость, страх, зависть, отчаяние — эти эмоции именуют «негативными» и наказывают ребенка за их проявление. Затем с человеком может случиться еще какая-нибудь беда, вроде «позитивного мышления», в результате которой он запрещает себе даже испытывать эти чувства. А если человек всю жизнь отрицает мрачную сторону эмоционального спектра — он не сможет выдержать чужую злость, разочарование или страх.

Интересное по теме

Почему на самом деле стоит разрешить ребенку испытывать «плохие» эмоции

При столкновении с негативными переживаниями другого человека у таких людей возникает личный дистресс — сложный клубок из собственных реакций (сопереживание, злость, тревога, раздражение). В таком состоянии поддерживать кого-то невероятно трудно. Поэтому многие стараются «избегать негатива», вместо того, чтобы прорабатывать способность распознавать эмоции.

Эмпатии можно научиться: для этого даже есть специальные тренинги. А если не хочется ходить на занятия и тратить деньги — в Сети много упражнений на развитие этого важного для коммуникации навыка.

В общем, недостаток эмпатии поддается коррекции. И представителям помогающих профессий, а также тем, кто в целом работает с людьми, советуют работать над развитием своего эмоционального интеллекта. Существует миф, что излишнее сопереживание только вредит специалистам, которые постоянно сталкиваются с людским горем или болью. Это не совсем так. Психологи выделяют две эмпатии — эмоциональную и когнитивную. Если пользоваться лишь эмоциональной эмпатией, действительно, можно быстро выгореть, истощиться от сложных переживаний. Но когнитивная эмпатия — способность разумом понимать происходящее с другим человеком — это незаменимая помощница в работе учителей, психологов, медиков, спасателей, а также руководителей всех мастей.

«Так чего же они не обучаются и не применяют знания на практике?» — спросите вы.

Куда уходит эмпатия?

Во-первых, в России недооценивают важность soft skills — «мягких навыков» — к которым относится эмпатия. Тренинги по прокачке эмоционального интеллекта люди воспринимают чуть ли не как шаманские практики какие-то. Наверное, на мастер-классы по шаманизму народ идет даже охотнее — потому что люди видят прямую связь: «Задобришь духов — будет хорошо». А что будет, если прокачать эмпатию? Улучшится качество общения, наладятся отношения с коллегами, станет легче понимать окружающих — но мысленно конвертировать это в улучшение благосостояния (что очень важно для учителей, например) у людей не получается. Эмпатия остается для нас милым излишеством, которое можно развить в себе когда-нибудь потом, когда разберемся с более важными проблемами. Хотя, добавим в скобках, больше половины наших «важных проблем» происходят от недостатка эмпатии либо у нас, либо у окружающих.

Во-вторых, когнитивная эмпатия требует умственных усилий: сначала их надо приложить, чтобы ее развить, затем их надо прикладывать, чтобы ее применять. Для когнитивной эмпатии нужен широкий кругозор, интенсивные и разнообразные личные переживания, начитанность и «насмотренность». Естественно, что не все хотят лишний раз нагружать свой мозг, и это тоже вполне законно — не желать думать (хотя и чревато!).

Но что важнее всего вышеперечисленного (и это, в-третьих!) — можно быть эмпатичным человеком с развитым эмоциональным интеллектом, хорошим кругозором и гуманистическими ценностями, — но не пользоваться всем этим. Не потому, что дурак, не потому, что лень, не потому, что не умеешь, а потому, что нет сил. Эмпатия требует ресурсов. Эмпатия требует восстановления после ее проявления.

Когда мы писали о том, что вскоре увидим откат назад в сфере гуманного воспитания, некоторые наши читатели говорили: «Вы слишком драматизируете! Что бы ни произошло, мы продолжим любить своих детей и хорошо к ним относиться».

Любить — да, сопереживать — нет. Сейчас вокруг столько тревог и поводов для волнения, что детские проблемы многим кажутся несерьезными. У родителей не хватает сил контейнировать и валидировать эмоции детей, потому что наши бы эмоции кто законтейнировал! Нет времени — потому что надо бежать, спасать, уговаривать, зарабатывать. Нет пространства для восстановления — потому что вокруг сплошной мем «This is fine», а общение с детьми тоже довольно изнурительная штука, которая мало кого способна наполнять ресурсом.

Интересное по теме

«Семена эмпатии прорастают из наших отношений с детьми»: отрывок из книги «Чуткие дети»

В тяжелых условиях люди склонны «экономить» свою эмпатию и тратить ее только на самых близких. Но даже на них не всегда ее хватает: сейчас многие читатели и даже представительницы редакции жалуются, что стало очень тяжело не срываться на детей. Что необходимость справляться с их чувствами стала раздражать.

Мы оказались там, где оказались, потому что слишком многие считали эмпатию излишеством и помехой на пути к цели, а проявление сочувствия — овчинкой, не стоящей выделки. Педагоги, которые нас учили, пропагандисты с центральных каналов, которые делали новости, и депутаты, которые не думая подписывали людоедские законы,  — большинству из них пригодился бы курс по развитию soft skills.

Но они чихать хотели на все софт скилз мира.

И беда в том, что те, кто понимает важность «мягких навыков», в условиях катастрофы тоже теряют возможность и желание их применять. Многие родители чувствуют, как из под их ног выбивают почву, и им абсолютно не на что опереться, чтобы гуманно воспитывать своего ребенка. Мешает бедность. Мешает среда. Мешает пропаганда насилия в СМИ. Мешает собственная тревожность и депрессия. Мешает страх за себя и близких. Мешает сужение информационного поля.

Знаете, у нас в семье есть шутка про папину машину: «Днем он обычный человек, такой же, как и все. А по ночам он чинит „Жигули“!» И в последнее время я чувствую себя попеременно то сломанными «Жигулями», то их хозяином, который их постоянно ремонтирует, потому что больше не на чем ездить. А сроку на ремонт — всего одна ночь, утром надо снова быть на ходу.

Думаю, не у меня одной такие ощущения. Перед некоторыми и вовсе встает неразрешимая задача: что сделать, «отремонтировать» себя или не поломать других? Где-то же есть ответ? Где-то же есть середина?

Мне кажется, сейчас очень важно помочь не растерять эмпатию тем, кто ее еще имеет, и научить детей ею пользоваться. Потому что не в наших интересах вырастить еще одно поколение чуваков, которые не способны мысленно поставить себя на место другого человека — мы все видим, что происходит, когда таких слишком много в обществе. А для успешного завершения этой миссии нужно поддержать себя.

Найдите для себя хотя бы крохотную возможность подзарядки. Будьте чуткими, хотя бы к ближайшему своему окружению. Не пренебрегайте чувствами детей. Развивайте их эмоциональный интеллект. Обратитесь к специалистам, если сами не справляетесь. Потому что всю эту фигню, если очень не повезет, предстоит расхлебывать нашим детям, а если повезет — им предстоит осмыслять ее последствия. И, в любом случае, им нужны будут для этого инструменты. Дайте им их: вы сами знаете, как без них тяжело чинить «Жигули».