«Расслабление в отпуске не компенсирует индивиду глубокую фрустрацию от работы». Отрывок книги Бруно Беттельхейма «Просвещенное сердце»

Позже эти наблюдения легли в основу его статей о человеческом поведении в экстремальных ситуациях. Его книга «Просвещенное сердце», выпущенная издательством «МИФ», подводит итог его размышлениям об отношениях человека и общества и внутренних устоях, которые позволяют человеку не склонить голову перед злом.

С разрешения издательства НЭН публикует фрагмент главы «Осознание свободы».

Внутренний контроль

Недавнее новшество, повлиявшее на автономность индивида в массовом обществе, заключается в новых рычагах, которыми общество осуществляет контроль. В прошлом контроль был в высшей степени персонализированным, а именно осуществлялся конкретными людьми — родителями, учителями, священниками.

Подконтрольные лично знали контролирующих и потому могли отождествлять себя с ними на время адаптации, пока внутренние нормы, которые им прививали, не усваивались и не превращались в их личные. А сам факт, что другие люди дают себе труд лично убеждать или контролировать индивида, позитивно влиял на его осознание собственной значимости.

Внутренний контроль может формироваться только на основе личных отношений, а никак не по требованию общества. Способы управления собой усваиваются, только если мы отождествляем себя с людьми, которые внушают нам любовь, уважение или восхищение, с людьми, для которых эти требования стали таким же их собственными, как для нас наши, поскольку они тоже отождествляли себя с теми, кто внушал им уважение. Чем больше индивид приспосабливается к стандартам общества из мелких соображений удобства или страха, тем слабее усваивает соответствующие моральные нормы и тем меньше их усвоит его ребенок.

Интересное по теме

Живые люди вместо идеальных исполнителей: почему нам пора перестать растить детей послушными

У ребенка структура личности формируется, во-первых, через отождествление себя с родителями (или кем-то равноценно важным для него) и за счет интернализации их требований до тех пор, пока они не усвоятся им как собственные. Во-вторых, структура личности формируется при столкновении с проблемами и вызовами среды, которую для ребенка избрали родители и педагоги, чтобы направить его развитие в нужное русло.

Если родители соблюдают разнообразные правила поведения только внешне, т. е. игнорируют их внутреннюю последовательность и не подстраивают под них свою личность, ребенок усвоит и истинную личность родителей, и их чисто внешнюю, наносную манеру поведения, которая чужда их личности или даже противоречит ей.

То же справедливо и в отношении внешних вызовов среды, в которой растет ребенок. Они должны быть сформированы внутренними убеждениями воспитателя, а не советами сторонних экспертов. Иначе возникшие противоречия не позволят этим вызовам стать для ребенка источником развития внутренней зрелости.

Тогда вызовы (проблемы), которые ставит перед ребенком среда, тоже будут восприниматься им как слишком запутанные и малопонятные, чтобы усвоить их в виде последовательной, связной внутренней модели, согласующейся с его способностями, интересами и жизненными обстоятельствами.

Пример таких противоречий — ребенок, который не может понять, почему родители заявляют, что о людях нельзя судить по их деньгам, и в то же время заискивают перед каким-нибудь состоятельным господином, а за глаза презирают его за недостаток морали или культуры. Для родителя такое поведение может быть не лишено смысла, ведь даже если он искренне считает, что о людях не судят по деньгам, он при этом осознает необходимость угождать типу, от которого зависит его работа. Такой родитель кое-как сохраняет свою внутреннюю целостность за счет угрызений совести.

Однако ребенок, не ведающий об угрызениях родителя, пытается руководствоваться в своем поведении двумя противоположными убеждениями — что деньги не самое главное и что важно угождать богатым. А это невозможно. И он оставляет попытки выработать свои независимые ценности, свои внутренние нормы и явно или неявно просит общество указать ему, как поступать.

Интересное по теме

«Деньги — зло, а у богатых свои причуды». Как установки из детства влияют на наше финансовое поведение во взрослом возрасте

Чем меньше последующие поколения будут способны по-настоящему ценить социальные нормы и руководствоваться ими через отождествление себя со своими родителями и учителями, тем больше контроля будет вынуждено применять общество для нормального функционирования. И неважно, осуществляется этот контроль приказами или соблазнительными посулами. На сегодня процесс внешнего контроля над людьми насчитывает по меньшей мере два поколения, и обществу приходится давить все сильнее и сильнее, чтобы добиваться от граждан нужной ему меры сотрудничества. Одно это показывает, какие опасности угрожают нам, если мы не сумеем понять, принять и сформулировать законные требования нашего общества в наступившем машинном веке и отбросить те, что неприемлемы ни в какую эпоху.

Контроль над массами не достигнет цели, если апеллирует к индивидуальности. Хотя это очень чувствительная тема для управителей общественным мнением и они из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать свои заботы об отдельном человеке, их действия расходятся с их заявлениями. Если индивидуальное поведение изменяется под действием такого контроля, это не результат усвоения соответствующей нормы на личном уровне и, значит, идет вразрез с автономностью человека.

Осуждающие массовый контроль (а такие люди зачастую лишены возможности противостоять его давлению) обычно осознают, что он отрицает уникальность человека. Но мы куда меньше осознаем, что его унифицированные, рассчитанные на всех призывы лишают нас удовольствия других форм контроля или влияния, построенных на личном контакте. И потому массовый контроль пытается скомпенсировать обезличенность другими средствами.

В отсутствие личностной идентичности индивид начинает искать что-то внешнее, что могло бы дать ему эту идентичность. И в конечном итоге обращает взоры на государство. А значит, государство должно всячески выставлять напоказ свою уникальность, чтобы хоть этой, так сказать, из вторых рук полученной уникальностью скомпенсировать индивиду его личную, утраченную. Но опять-таки, анонимность, пускай и дает человеку некоторую безопасность, ставит крест на его личностной идентичности и оставляет у него чувство беспомощности вместо столь желанной безопасности.

Интересное по теме

Родительство — это политический акт

Осознание своей внутренней слабости рождает в нем тоску по чему-нибудь сильному и могущественному, что дало бы ему опору. Таким образом, чтобы обладать привлекательностью для индивида, масса должна быть могущественной или, во всяком случае, показывать свою силу. Масса бессильная не только отталкивает, но и рождает тревогу и депрессию. Вот почему массовое общество должно всегда утверждать и часто демонстрировать, что оно могущественно, что в его силе — залог безопасности, иначе ему не удержать массы под контролем.

К типичным средствам контроля в арсенале современного массового государства относятся обезличенная бюрократия, обезличенные законодатели вкусов и обезличенные источники информации. Все они под лозунгом объективности и служения обществу ловко уклоняются от индивидуальной ответственности. Все они осуществляют навязчивый контроль над людьми через средства массовой информации, заставляющие человека поверить, что предметом его устремлений и нужд является именно то, что навязывает ему пропаганда. Вместо поиска интересного и важного для себя лично он принимает то, что подсовывают ему управляющие производственным процессом, средствами информации или массами.

Что нетрудно, поскольку целенаправленности у него больше нет. Она приходит только с внутренней целостностью и ясным пониманием собственных потребностей и желаний, и только после того, как индивид по своему разумению разрешит конфликты между своим внутренним и внешним мирами. А вместо всего этого его томят множество смутных желаний, которые представляются ему взаимозаменяемыми настолько, что удовлетворение одного можно подменить удовлетворением другого, проще осуществимого.

Иначе говоря, в век, который изобилием благ, удобств и развлечений открывает человеку массу возможностей уклониться от поиска личной идентичности, особенно важно не потерять себя. Времена, предлагающие столько соблазнов перепоручить машинам создание всего необходимого, требуют от нас четко понимать, что насущно, а что второстепенно для человеческой жизни. Такой вопрос не стоял в прошлые века, способные предложить лишь малость.

Как демократия в сравнении с примитивными формами общества нуждается в более образованном сознательном населении, так и современный человек нуждается в более эмоционально развитой личности, чтобы не поддаваться на искушения, предлагаемые машинным веком. Чем более механизирован и раздроблен окружающий нас мир, тем больше мы должны развивать человечность в отношениях между людьми. Чем дольше мы живем в массовом обществе, тем лучше должны знать, как строить и поддерживать близкие человеческие отношения.

Интересное по теме

«Никто не отнимет нашу способность любить»: психологи о том, как поддержать себя и детей в сложные времена

Гитлеровское государство и по сей день служит беспрецедентным примером репрессивного массового государства, и общепризнано, что оно разрушительно влияло на структуру личности. Меньше внимания уделяется вопросу, как это государство умудрилось просуществовать более десятка лет за счет того, что позволяло гражданам дать выход по меньшей мере одной из инстинктивных склонностей человека, а именно — враждебности. Но разряжаться, давая волю инстинкту, и удовлетворять человеческие устремления — две очень разные вещи. Разрядка лишь временно восполняет отсутствие удовлетворения.

Кроме того, нацисты предлагали своим приверженцам псевдоидентичность через отождествление с исключительным германским государством, а также псевдосамоуважение через идеологию превосходства германской расы. Ложное удовлетворение этих человеческих потребностей требовалось фашистскому режиму, чтобы установить тотальный внешний контроль над гражданином, не допуская при этом немедленного и окончательного распада его личности.

В технологически слаборазвитых обществах сравнительная прочность внутреннего контроля индивида, по всей видимости, обусловливается сравнительной скудностью возможностей выбора. Уклад жизни, жестко регламентированный традициями, передается от поколения к поколению.

Таким образом, индивид всегда уверен в себе и в том, что делает. Кроме того, он чувствует, что живет в согласии со своими родителями и сверстниками, и это повышает его самоуважение. Подобные общества также дают широкий простор для удовлетворения инстинктивных потребностей в сексе и агрессии. Недостаток свободы (в современном ее понимании) восполняется спонтанным удовлетворением в семейной сфере. Более того, относительная отсталость технологий может дать индивиду больше самостоятельности в труде.

Теоретически говоря, «хорошее» массовое государство не должно ни подавлять индивидуальную свободу, ни сводить ее на нет разнообразными махинациями. Как не должно оно приводить к взрывоопасному поведению и общественному хаосу, поскольку человек сможет черпать достаточно эмоционального удовлетворения в частной жизни, а также в наградах за достижения в более широких сферах. И все это послужит залогом его самоуважения, автономности и расширения осознания свободы вопреки воздействию массового общества. Тогда у индивида сформируется достаточно сильная личность, чтобы внутренние нормы держали в узде его асоциальные наклонности, и для благополучия общества потребуется только минимум стороннего контроля.

Однако в «массовом» государстве, каким мы его знаем, и внутренние нормы, и внутреннее удовлетворение, судя по всему, от поколения к поколению слабеют. Если это не окажется всего лишь временным эффектом громадных, вызванных техническим прогрессом перемен, а я очень верю в последнее, то государству, чего доброго, придется чем дальше, тем больше усиливать внешний контроль. Иначе неспособность индивида, ослабевшего и сомневающегося, самостоятельно удовлетворять свои эмоциональные потребности, включая потребность в самоуважении, может привести к опасному застою или к вспышкам насилия.

Обыкновение массового государства предоставлять выход инстинктам своих граждан ни в коей мере не восполнит недостаток или отсутствие удовлетворения. Так, расслабление в отпуске не компенсирует индивиду глубокую фрустрацию от работы. На самом деле надежды на отдыхе преодолеть эту фрустрацию чаще всего только отравляют свободные дни. Из-за завышенных ожиданий человек получает от своего отпуска гораздо меньше, чем мог бы. Только если жизнь дает эмоциональное удовлетворение даже при необходимости много работать, каникулы будут обогащать ее и приносить не меньшее, хотя и другого рода, удовлетворение.