«Одна семья – один ребенок»: к чему привел знаменитый китайский эксперимент

Китайская народная республика выступила пионером в области жесткого контроля рождаемости на своей территории. Ограничить количество детей в семье здесь решили, потому что государство боялось, что из-за перенаселения экономика рухнет, а гражданам банально не хватит воды и еды.

Недостаточным для этого сочли простое облегчение доступа к контрацепции (хотя этот механизм употреблялся и употребляется до сих пор в разных странах для снижения рождаемости). Поэтому в 1970-х годах было введено первое ограничение о количестве детей в семье — позволялось иметь двоих. Но впоследствии этот курс решили ужесточить, и так в 1979 году в стране был установлен знаменитый репродуктивный режим «Одна семья — один ребенок».

Правда, достаточно быстро его пришлось смягчить. В середине восьмидесятых годов исключение сделали для сельских жителей — им позволили завести второго ребенка, если первой у них родилась дочь. Позже послабление дали многим этническим меньшинствам: например, тибетцам, проживающим в Китае, позволили даже иметь троих. В 2009 году второго ребенка разрешили заводить тем родителям, которые сами были единственными детьми в своих семьях. В государстве поняли, что, во-первых, произошло сильное старение нации, а во-вторых, что единственный ребенок в семье не сможет ухаживать за двумя родителями, а также за своими бабушками и дедушками — эта проблема получила название «4-2-1». В 2014 году допустили еще одно послабление: для тех пар, в которых хотя бы один из партнеров сам был единственным ребенком в семье.

Всего к концу существования этого радикального репродуктивного режима существовало порядка 22 причин, по которым для некоторых пар могли сделать исключение и позволить им завести второго ребенка. Поэтому к 2015 году около половины семей уже имели на это специальное разрешение, но с января 2016 года официально приняли новый закон, позволяющих всем китайским семьям рожать второго.

Как работала эта система: штрафы, принудительные аборты, стерилизации и инфантицид

Для контроля демографического режима китайскими властями были разработаны определенные меры. Во-первых, на родителей, которые заводили второго ребенка без специального разрешения, накладывался финансовый штраф в сумме, соответствующей по размеру в среднем от четырех до шести годовых окладов семьи. Поэтому многие, узнав о повторной беременности, добровольно шли на аборт (хотя известны также случаи, когда женщину увозили из дома и аборт совершали принудительно) или даже на инфантицид. Во-вторых, женщинам после рождения их первого ребенка принудительно вставляли внутриматочную спираль (причем таким образом, чтобы вынуть ее можно было только с помощью операции).

Если женщина родила второго ребенка, то после этих вторых родов ее уже заставляли провести стерилизацию (но иногда женщин стерилизовали уже после первых родов). В период с 1980 года до 2014 года внутриматочную спираль поставили 324 миллионам китаянок и стерилизовали еще 108 миллионов. Женщины, которые укрывались от подобных процедур, теряли свои государственные должности, а их дети — право на обучение.

В 2016 году уже после отмены правила «Одна семья — один ребенок» государство сообщило, что не будет финансировать операцию по извлечению внутриматочной спирали. В документальном фильме «Нация с одним ребенком» режиссер Нанфу Ванг интервьюирует акушерку, из той деревни, где она сама родилась. Женщина рассказывает, как стала одним из палачей карательной гинекологии: за свою жизнь она сделала более 60 000 абортов, причем некоторые из них на крайне поздних сроках беременности.

Естественно, такие жесткие ограничения репродуктивного характера многие пытались обойти. Были семьи, которые отдавали своих «нелегальных» детей в приют или же пытались всю жизнь прятать. В Китае были и до сих пор есть целые деревни, в которых фактически идет детское самоуправление. Если детей скрывали, то это означало, что у них не было документов для получения медицинской помощи и их не брали в школы. Еще один из вариантов обойти закон — это уехать рожать в другую страну, где ребенок мог бы по рождению получить паспорт другого государства. Самым популярным направлением долгое время были Гон Конг и Сайпан. Кто-то пробовал обойти репродуктивный закон, используя процедуру искусственного оплодотворения, в надежде на то, что у женщины будет многоплодная беременность (близнецов разрешали оставлять, потому что в этом случае считалось все-таки количество родов, а не детей).

Последствия режима «Одна семья — один ребенок»

Насколько эффективной оказалась политика «Одна семья — один ребенок»? По официальным китайским данным, с ее помощью удалось предотвратить рождение 400 миллионов детей. По мнению некоторых ученых, снизить рождаемость можно было бы и без таких радикальных методов: она бы в любом случае упала сама под воздействием ряда экономических факторов.

Хотя в китайской прессе поколение единственных детей в семье часто называют «избалованными императорами», американский исследователь Тони Фальбо, сравнивший поведение единственных детей в семье и с теми, у кого в семье был еще брат или сестра, не выявил такой уж большой разницы. Одним из позитивных эффектов режима можно назвать то, что поколение единственных детей в семье получило неплохое образование (их развитием могли тщательнее заниматься в семье), а матери этих детей не выпадали слишком надолго из рабочих процессов.

В своем выступлении на конференции TED психотерапевт Кейт Ян говорила о невероятной травме, которую получило поколение родителей единственных детей в семье и поколение их детей. Это был уникальный массовый психологический эксперимент и его последствия еще долго будут с болью отзываться в людях. Невозможность иметь братьев и сестер, принудительные аборты, другие процедуры карательной гинекологии, инфантицид — возможно, именно эти факторы привели к тому, что в Китае доля женщин, совершающих самоубийство, даже выше, чем доля мужчин. Время жесткого ограничения рождаемости полностью искорежило в старшем поколении восприятие сегодняшних семей с двумя детьми: Кейт рассказывает, что когда она, будучи беременной вторым ребенком, гуляла со своей дочкой, пожилые женщины часто обращались к девочке и говорили: «Ну все, готовься! Мать тебя скоро перестанет любить, когда маленький родится!» (теперь мы знаем, что наших отечественных бабулек можно переплюнуть). Режиссер фильма «Нация с одним ребенком», Нанфу Вонг, вспоминает, что, когда ее родителям удалось получить разрешение на рождение второго малыша и у нее появился братик, она испытывала ужасное чувство стыда перед всеми друзьями, которые были единственными детьми в своих семьях.

Еще одним из последствий политики «Одна семья — один ребенок» стала сильная диспропорция между количеством рожденных в это время женщин и мужчин. Все семьи предпочитали завести сына и во многих случаях отказывались от дочерей или же делали аборты, узнав, что ожидают дочку (хотя официально такие селективные аборты и были запрещены). Новорожденные девочки также гораздо чаще становились жертвами инфантицида: их могли бросить в лесу или утопить в реке. Поэтому получилось так, что сегодня в Китае на тридцать процентов меньше женщин, чем мужчин, и многим мужчинам очень трудно найти себе жену (чего от них опять-таки яростно требует общественность). Немецкий документальный фильм «Одинокие китайские дети» рассказывает о бизнесе по продаже невест из близлежащих к Китаю государств.

Как мы уже говорили, многие девочки, которые родились в период действия кампании «Одна семья — один ребенок» были отданы в приют. Впоследствии многие из них были удочерены парами из США и стран Западной Европы. Как правило, эти девочки росли вне китайской культуры, никто не занимался с ними китайским языком и они в значительной степени теряли свою национальную идентичность. В частности, об этой проблеме повествует документальный фильм BBC «Встреча на мосту». Вот его сюжет: через двадцать лет после того, как родители оставили девочку в корзинке на рынке и ее удочерила американская семья, девушка летит встречаться со своими родными мамой с папой, но они, наверное, никогда не смогут общаться без переводчика. Это очень эмоциональный фильм, но если вам интересна эта история, запаситесь платочками и посмотрите его:

Еще один грустный феномен, связанный программой «Одна семья — один ребенок» носит название «шиду». Этим термином называют потерю единственного ребенка в семье, как правило во взрослом возрасте. Помимо того, что это огромное горе, для китайцев это означает, что о родителях точно никто не позаботится в старости (потому что уход за пожилыми родственниками — это обязанность детей, государство такими проблемами не занимается). Особенно много о шиду стали говорить после Сычуаньского землетрясения в 2008 году, в котором погибли около 70 000 человек. Вот один из новостных заголовков, также иллюстрирующих феномен шиду: «Потеряв свою взрослую дочь, шестидесятилетняя Шенг Хайлин решила родить детей с помощью эко».

Хотя программа «Одна семья — один ребенок» официально завершилась пять лет назад и семьи наконец получили право заводить второго ребенка, радоваться по сути особо нечему. Государство не сильно изменило свой курс: оно по-прежнему диктует репродуктивный план, просто немного смягчило его. Международная организация «Amnesty International» предупреждает, что новый курс далеко не означает конец принудительным абортам и призывает китайские власти прекратить нарушать права человека и позволить людям наконец-таки самим решать, сколько детей заводить в семье.

P. S. Эта статья представляет собой обзор знаменитой китайской программы «Одна семья — один ребенок». Хотя в тексте приведены негативные последствия этой программы, это не значит, что мы априори призываем всех рожать много детей. Нет. Мы в НЭН всегда выступаем за свободу выбора и считаем, что каждая семья, каждая пара или каждый соло-родитель должны сами выбирать, какое количество детей они считают для себя оптимальным. И мы очень сочувствуем всем людям в Китае, у которых не было этого права и до сих пор нет.