Пинта или галлон: почему в Англии жену можно было продать за пиво

2 июня 1828 года в английском пабе George and Dragon в Тонбридже Джон Сэвидж заплатил Джорджу Скиннеру один шиллинг и бочонок пива за его жену, Мэри. Джорджу принесли пиво, а Джон ушел с Мэри. Пара держалась за руки — они начинали новую жизнь.

Этот случай не был единственным в своем роде. На протяжении XVIII и XIX веков английские мужья продавали своих жен за различную стоимость. Цены варьировались — от «оружия и рома» до «сорока британских фунтов и ужина», как пишет газета North-Eastern Daily в 1887 году.

Как сообщает Sheffield Daily Telegraph, полгаллона пива (то есть примерно два литра) — это была цена 26-летней миссис Уэллс, купленной мистером Клейтоном в 1876 году. Как-то раз Клейтон подошел к мистеру Уэллсу, признался в любви к его жене и спросил, может ли он на ней жениться. Уэллс пожал плечами — последние два года его жена и так жила с Клейтоном, и ему вообще-то было все равно, что она делала.

Уэллс сказал Клейтону, что тот может получить ее «бесплатно» (за «ничего»), но Клейтон настоял на том, чтобы он назвал свою цену — он не хотел продешевить. Уэллс ответил: полгаллона пива, и все трое пошли в паб. Купив Уэллсу его пива, Клейтон предложил заодно усыновить дочь Уэллса, так как мать была к ней очень привязана. И когда мистер Уэллс согласился и на это, Клейтон заказал для него еще одну пинту пива.

А миссис Уэллс настолько понравилась вся эта договоренность, что она заказала дополнительные полгаллона пива, которые все трое тут же распили.

«Продажи жен проводились в гостиницах и трактирах, где и поднимались бокалы за ратификацию соглашения», — писал историк Сэмюэл Пайетт Менефи в своей книге 1981 года «Жены на продажу». В некоторых случаях алкоголь, по-видимому, играл ключевую роль — это была единственная валюта.

В 1832 году перевозчик песка по имени Уолтер продал свою жену на рынке в Кенте за стакан джина, одну пинту пива и своего восьмилетнего сына; другие сделки, как известно, осуществлялись при посредничестве рома, бренди, виски, сидра, домашнего обеда и собаки ньюфаундленда.

Если речь шла о деньгах, то их было, как правило, не очень много, даже по стандартам того времени. Например, в 1825 году, одна замужняя женщина в Йоркшире была продана за один фунт и один шиллинг, а одна в Сомерсете за два фунта и пять шиллингов, а вот тело женщины, проданное медицинской школе, было отдано за гораздо более высокую сумму — за четыре фунта и четыре шиллинга.

Впрочем, это не значит, что жена в то время была плохим товаром. это значит, что продажа была скорее формальностью, чем коммерческим предприятием. А пиво при этом — пинтой (примерно 0,5 литра), квартой (то есть двумя пинтами) и галлоном (около четырех литров) — было самой распространенной разменной монетой.

Продажа жен за алкоголь была больше связана с отсутствием вариантов развода, чем с бездонной любовью к выпивке.

В 1857 году парламент Великобритании принял «Закон о супружеских отношениях», который разрешал разводы при определенных обстоятельствах. Мужьям мог быть предоставлен развод, если у них были доказательства неверности жены; а вот женам нужно было дополнительное доказать инцестуальное или жестокое поведения мужа для получения свободы.

До этого закона, каким бы ограниченным он ни был, в Англии существовало еще меньше оснований для расторжения брака. Пары из среднего класса теперь также могли выбрать опцию так называемого «частного расставания», которое включало в себя подписание акта, предусматривающего выплату бывшим мужем алиментов жене — в противном случае женщина могла стать нищей.

Закон о семейных отношениях 1857 года якобы решил эту проблему, но все равно такая финансовая договоренность оставалась неподъемной для большинства граждан. Для многих несчастных пар продажа жены рассматривалась как легкий путь к разводу, в то время как настоящее юридическое разделение часто было немыслимым.

«Практика в Англии на самом деле была не продажей, а, скорее, разновидностью обычного развода в сочетании с повторным браком, при котором женщина, совершившая прелюбодеяние, разводилась со своим мужем и передавалась своему партнеру», — говорит Мэтью Х. Соммер, доктор исторических наук Стэнфордского университета и автор книги «Многомужество и продажа жен в Китае при династии Цин».

Официальный развод стоил бы около 40–60 фунтов стерлингов, когда няни (основная женская работа того времени) зарабатывали 17 фунтов в год.

Такое соглашение приносило пользу всем сторонам: жена выходила из несчастливого брака, ее новый муж получал партнершу, а ее бывший — кайф. В то время алкоголь вообще сопровождал все виды сделок. Люди в разных сферах жизни — рабочие, фермеры и многие другие — скрепляли контракты рукопожатием и пинтой пива, например, для того «чтобы намочить серп и выпить за успешный урожай». Измененное состояние сознания участников под воздействием алкоголя как бы дополнительно должно было закрепить сделку в веках.

«Подавляющее большинство тех, кто участвовал в продаже жен, похоже, не сомневались, что то, что они делали, было законным, и даже давало им законные права, — пишет издание The Law Quarterly Review в 1929 году. — Они были далеки от того, чтобы осознавать, что их сделка была совершенно недействительной и даже более того, что это было реальное преступление, и их могли бы привлечь к ответственности за сговор с целью совершения супружеской измены».

Неясное понимание правил, связанных с продажей жен, кстати, легло в основу сюжета романа Томаса Харди 1886 года «Мэр Кэстербриджа: Жизнь и смерть человека с характером».

Двадцатипятилетняя Бетси Уордл усвоила этот урок на собственном горьком опыте. В 1882 году муж продал ее возлюбленному Джорджу Чизноллу за пинту пива. Пара поженилась, но вскоре Бетси было предъявлено обвинение в двоемужестве, она была арестована и доставлена в Королевский суд Ливерпуля для предания суду.

Когда домовладелица Бетси, Элис Розели, выступила в качестве свидетельницы, она сказала судье, что знает о продаже и считает, что размещение пары является законным. «Не делайте этого снова, — предупредил ее судья Денман. — Мужчины не имеют права продавать своих жен за литр пива или за что-либо еще». Он приговорил Бетси к неделе каторжных работ.

Сегодня все это выглядит, конечно, ужасно женоненавистническим. Некоторые продажи зависели от жалоб на бесплодие женщины или ее «нытья» — предполагалось, что мужчина хочет более молодую или более покорную партнершу.

Некоторые визуальные эффекты сделок тоже довольно трудно оставить сегодня без комментариев: в сатирических карикатурах той эпохи было показано, как мужья торгуют своими женами на оживленном рынке Смитфилд в Лондоне — так же, как домашним скотом, с лентами, которыми жен привязывают к их новым «хозяевам». Некоторые из этих карикатур были основаны на реальных событиях.

Но несмотря на сексистский подтекст женщины часто с радостью участвовали в этом процессе. В своей книге 1993 года «Обычные обычаи» историк Эдвард Томпсон указывает, что продажи часто одобрялись женщинами. Из 218 продаж жен, которые он проанализировал в промежутке с 1760 по 1880 годы, 40 были случаями, когда женщины были «проданы» их реальным любовникам, и только четыре «продажи» были зарегистрированы как несогласованные. Он отметил, что согласие иногда было принудительным или лучшей опцией из целого ряда малопривлекательных вариантов.

В 2014 году в «Обзоре поведенческой экономики» ученый-экономист Питер Лисон отметил, что жены также могли наложить право вето на покупателя. Менефи отмечает, что многие покупатели занимали «более прибыльные и социально престижные должности», чем продавцы — то есть нередко в ритуале содержался и элемент продвижения по социальной лестнице.

Хотя многие исследователи указывают на то, что продажа жен обычно приносила самим женщинам неплохие результаты и улучшение жизни, голоса жен редко слышны в этих исторических отчетах (а сама практика существовала до начала ХХ века). Большинство этих историй все равно рассказаны с точки зрения мужчин.

Конечно, возможность быть проданной не была панацеей от всех проблем, с которыми приходилось мириться женщинам той эпохи. Замужем они были или нет — они по-прежнему сталкивались с высоким уровнем смертности при родах, имели ограниченные возможности для обучения и практически во всем должны были уступить место мужчинам. Но для некоторых из них возможность быть проданной за пинту пива действительно означала новую жизнь.