Шерсть и забота: долгий путь от овцы до носка

Любите ли вы шерстяные носки так же, как их люблю я? Эта любовь — та причина, по которой мой отец всегда знает, что подарить мне на праздник, если других идей нет. Я покупаю вязаные носки у бабулек на базаре, в супермаркетах, получаю на Новый год от Тайного Санты. Но когда я была ребенком, путь к теплым носкам был долгим и извилистым. Хотите расскажу?

Овца лысая

У бабушки Гали с дедом Витей всегда были овцы — нормальное такое черно-белое стадо. Дважды в год их стригли, и этот процесс требовал участия буквально всей семьи. На улице возле сарая сооружали большой стол на высоких козлах. Точили специальные овечьи ножницы (вот такие). Вокруг стола собирались парикмахеры и ассистенты, и начиналось!

Два взрослых мужика заходили в загон и ловили овцу. Попадались особо упертые бараны, которых было тяжело поймать, — тогда в дело вступал третий мужик.

Животине связывали ноги вожжами, чтобы не брыкалась, клиента барбершопа водружали на стол и начинали стричь в четыре-шесть рук — обычно этим занимались женщины. Дети тоже участвовали: придерживали овце морду, если она пыталась ей вертеть, сметали со стола какашки, если овца пугалась, и смазывали случайные царапины йодом или зеленкой. На самом деле животное быстро переставало беспокоиться и достойно выдерживало стрижку, пока его не переворачивали на другой бок, — тогда снова надо было придерживать морду и гладить, чтобы не паниковало. После стрижки шерсть складывали в мешки, лысую овцу несли в загон, освобождали и ловили следующую — и так пока все овцы не будут пострижены.

Помню, что это ощущалось как своеобразный праздник: все смеялись, шутили, овец наконец-то можно было потрогать (так-то они убегали все время), ну и забавно было, что овечки до стрижки такие большие и пушистые, а после — будто в полтора раза меньше.

Судьба шерсти

Дальше шерсть перебирали. Овца же душ не принимает и бродит где попало, так что на ней и солома, и травинки, и репьи, и грязь. Все это выбирали, а дальше мешки с шерстью отправлялись к бабушке Ире. Пока жива была прабабушка Маша, часть шерсти оставалась у нее.

Итак, что же бабушки делали дальше? Правильно, пряли! Прабабушка Маша использовала прялку с колесом, бабушка Ира — обычную ручную.

Долгими осенними и зимними вечерами я наблюдала, как баба Ира сидит на кухне, прямая и сосредоточенная, и скручивает шерсть в нить. Кончики пальцев у нее от этой работы всегда были огрубевшими. Помню, как меня это поражало: 90-е годы ХХ века, люди летают в космос, делают сложнейшие операции, строят небоскребы, а моя бабушка прядет, как пряли ее бабушки и бабушки их бабушек, и так поколение за поколением назад. Как будто в машину времени попала!

На самом деле прядущая бабушка в те времена была уже редкостью. Прялки мои сверстницы видели только в сельском музее. А я видела и трогала настоящую: от многолетнего использования дерево веретена было гладким, как шелк, сиденье блестело, отполированное бабушкиными платьями, и это завораживало. Я даже просила научить меня прясть, и баба Ира честно пыталась, но эта работа оказалась нелегкой: для нее требовалась безупречная координация движений и мелкая моторика. Одной рукой ты должна скручивать нить одинаковой толщины и плотности, другой рукой — вращать веретено, чтобы нить наматывалась аккуратно, не провисая и не запутываясь. До сих пор, если мне в руки попадает кусок ваты, я автоматически пытаюсь превратить его в нитку и автоматически же проваливаюсь.

Нить с веретена сматывали в клубки и начиналась, собственно, история про носки.

Раз носок, два носок, повторить десять раз

Сколько себя помню, всю зиму баба Ира вязала носки. Мне, маме, папе, брату, тете, дяде, моим двоюродным брату и сестре, их супругам и детям. Она ловко орудовала четырьмя короткими тонкими спицами, одним глазом смотря любимый бразильский сериал. Этот процесс я тоже находила потрясающе интересным.

Не поймите меня неверно — у нас вся семья вязать умеет, даже мой папа. Я сама этим занимаюсь примерно с 10 лет. Но так профессионально вязала на четырех спицах только баба Ира. Я все удивлялась: как она не сбивается? Как у нее эти тонюсенькие спицы никуда не выпадают? Стоило мне хотя бы приподнять ее работу над диваном, спицы вываливались, а я автоматически становилась «неслухом хуже отца». Но у нее не распускалось ни петельки.

Итак, носки вязались всю зиму. Их бабушка делала на пару размеров больше, потому что после стирки они садились. Это были суровые, толстые, грубые и кусачие носки, которые обхватывали ногу туго и буквально в нее вгрызались. Пятку бабушка вывязывала двойной нитью, чтобы не чинить слишком часто.

Естественно, я эти носки не любила, но деваться было некуда: либо шерстяные носки под валенками, либо обморожение. Выбор очевиден. Из неоспоримых плюсов: они были такими плотными, что практически не промокали, когда снег набивался в обувь. Если надеть колготки, а на колготки обычные носки, а на обычные носки — этих шерстяных монстров, то даже проблема с кусачестью утрачивала свою актуальность. Однако что меня всерьез заботило тогда — это их непритязательность. Они были очень простыми рыжевато-черными либо бежевыми, и каждая новая пара была похожа на предыдущую как две капли воды. Вот придешь в таких в гости к подружке, у нее носки красивые, а у меня вот это. В старших классах школы я перешла с валенок на сапоги и совсем перестала носить шерстяные носки.

Возвращение легенды

А потом на первых курсах универа я тосковала по этим носкам, как заблудившийся в пустыне по воде. Полы в общаге были ледяными даже на пятом этаже. Гуляли такие сквозняки, что однажды ночью я обнаружила в рукаве пижамы мышь, которая заползла погреться. Тапки — это, конечно, хорошо, но вы пробовали спать в тапках? Баба Ира умерла, когда я была на первом курсе, да и до этого несколько лет не вязала ничего. И денег особо не было, чтобы купить носки на рынке: на стипендию не разгуляешься. А если деньги были, то подводил размерный ряд: все, что продавали бабушки-рукодельницы, оказывалось мне безбожно велико. Зимой я жила с мыслью «Носки бы мне!» до первой своей зарплаты.

Сейчас я хожу в шерстяных носках круглогодично. Снашиваю одну пару — тут же покупаю другую. У меня были простые бежевые, со снегирями, с орнаментами, с белочками, с верблюдами, с цветочками и листьями — каких только не было! Но я все думаю: а как бы сейчас ощущались те суровые, толстые, пахнущие овцой носки? Почему-то кажется, что это было бы потрясающе. Проверить, увы, нет никакой возможности.

Что сказать-то хотела? Любите своих бабушек и связанные ими носки, пока они есть. Храните старинные ремесла. И помните: то, что ваш ребенок ненавидит сейчас, он, возможно, полюбит, когда станет старше.