Почему Бэтмен для демографии полезнее, чем пролайфер

На фоне выборов в США обострилась дискуссия об абортах: ставший президентом Дональд Трамп заявлял, что их ограничение на уровне штатов законно, Камала Харрис настаивала на том, что женщинам право на безопасный аборт необходимо. Пока они спорили, в Техасе от сепсиса умерла еще одна женщина, которой врачи отказались прерывать беременность. В общем, я немного разочарована.

Для начала небольшое объявление, поскольку я знаю, что сюда прибегут пролайферы, чтобы выспрашивать мою гинекологическую историю. Нет, я никогда не делала аборт. Мне даже трудно представить себе обстоятельства, кроме непосредственной угрозы жизни, при которых я бы прервала беременность. Я так своему первому парню и сказала: «Никакого пренебрежения контрацепцией. Если я залечу — я рожаю, а ты становишься папашей в 19 юных лет. Ферштейн?» Итак, у меня ноль абортов, один ребенок, рожденный в 28 лет, и лютая ненависть ко всем, кто пытается нажиться на теме прерывания беременности. Мои чувства вызваны не личным опытом, и не опытом подруг, а страстной нетерпимостью к лицемерию и двойным стандартам. Потому что все пролайферство до самого донышка ими пропитано.

Политики, идите лесом

Для начала. Я не понимаю, какого хрена дискуссия об абортах считается политической. Это медицинская процедура. Как правило, политики не осуждают медицинские процедуры со своих высоких трибун. Вы бы пальцем у виска покрутили, если бы депутаты то и дело в негативном ключе высказывались об удалении аппендиксов, склеропластике, удалении миндалин, эстетической хирургии, пересадке органов и зашивании рваных ран.

Разумеется, слуги народа имеют право на личное мнение по вопросу любых медицинских манипуляций. Кому-то может не нравится идея аппендэктомии, поскольку природа так не задумывала, и удаление воспаленного аппендикса покушается на главную и древнейшую скрепу — естественный отбор. Однако, раз политики не медики и не пациенты, их мнение не должно оказывать влияние на доступность врачебной помощи. Потому что в вопросе они недостаточно хорошо разбираются, чтобы что-то запрещать.

Регулярные попытки политиков говорить о вредности абортов смело можно считать популизмом. Я бы вообще любых дядь в костюмах, сказавших: «Аборты надо…» — стаскивала б с трибуны и не пускала туда впредь. Прерывание беременности — это дело врачей и их пациенток. Оно требует законодательной регуляции не больше, чем любая другая медицинская процедура.

Интересное по теме

Прерывание беременности: что нужно знать

Мужчины и их любовь к нерожденным детям, идите лесом

В любой антиабортной дискуссии более половины участников — это люди, которым беременность не грозит в силу физиологии. Президенты, депутаты, патриархи и просто диванные пролайферы мужского пола яростно отстаивают свое право иметь мнение по вопросу, который их совершенно не касается. Любые их выкладки насчет беременности, родов и абортов основаны на чистой теории. То есть, если у тебя есть матка и мнение о том, что эмбрион — это уже человек, то, пожалуйста, распоряжайся этим органом, как хочешь. Но если у тебя матки нет — не лезь к людям в трусы, постель и врачебный кабинет. Если ты, конечно, не мужчина-гинеколог.

На самом деле, люди не имеют морального права распоряжаться даже телом своего партнера или ребенка. А тела посторонних граждан и гражданок, а также то, что люди с этими телами делают — вообще неприкосновенная территория. Каждый раз, когда мужчины говорят, что аборты надо запретить, ограничить, вывести из ОМС, где-то рыдает министр не их собачьих дел.

Забавно, конечно, что пролайферы всегда докапываются до женщин и их решений, но никогда не ходят за мужчинами с проповедью: «Предохраняйся! Не множь безотцовщину! Плати алименты! Не доводи женщину до аборта!» Ну правда, вот этот эмбрион, который ты так защищаешь, сделали двое. Тяжесть беременности и родов ложится на женщину, так может быть переложим и на мужчину хоть что-нибудь? Хотя бы моральную ответственность за пренебрежение контрацепцией?

Интересное по теме

Заботник — ваш проводник в мир бережного отношения к себе

Те же самые люди, которые настаивают на равных репродуктивных правах, часто требуют себе возможность «юридического аборта». Знаете что это такое? Это бумажка, на которой написано: «Я детей не хочу, в случае их появления, прошу меня не винить». Подобный документ в их влажных мечтах избавляет от алиментов. Не знаю, зачем им какие-то бумаги, если они сами прекрасно справляются с уходом от материальной ответственности, ну да ладно. Итак, по логике подобных граждан получается следующее: эмбрион — уже человек, его нельзя абортировать, денег на содержание ребенка в случае чего он не даст, пусть мать и дитя помрут с голоду. Гуманизм как он есть.

Интересное по теме

Опека над детьми, алименты и суд: 3 вопроса семейному юристу

Моралисты, идите лесом

Второе, чего я не понимаю, это какого хрена дискуссия об абортах постоянно подкрепляется темой морали и религии. Давайте честно, большинство людей в мире — умеренно хорошие и умеренно верующие. Тех, кто блюдет все религиозные запреты, постится, избегает не то, что абортов, а даже секса вне брака и сквернословия — их же исчезающе мало. Но как только речь заходит об абортах — сразу все превращаются в ярых знатоков Священного Писания и других религиозных текстов. То есть, иногда о том, что прерывание беременности — страшный грех, вещают даже те, у кого из ненарушенных заповедей осталось только «Не возведи себе кумира». И то только по причине отсутствия художественного таланта.

Почему атеисты и агностики должны строить свою жизнь вокруг чужих религиозных заморочек? Свобода вероисповедания — это важно, но не кажется ли вам, что приведение всех людей на свете к общему знаменателю «верующие» несколько преждевременно?

Более того, те же верующие в случае нужды легко обходят даже самые строгие из запретов. Вот, возьмем, к примеру, знаменитое «Не убий», которым тычут в лицо женщинам, борющимся за право на аборт. К тем, кто отстаивает право на ношение оружия и необходимую самооборону, вопросов нет. К тем, кто отправляется сражаться в вооруженных конфликтах, вопросов нет. К ветхозаветному библейскому богу вопросов нет. К врачам, отказавшимся делать аборт женщине, умирающей от сепсиса, вопросов нет. Вопросы есть только к женщинам, которые по каким-то причинам не могут и не хотят сохранять беременность.

Более того, убийцами готовы объявлять даже женщин, которые забеременели в результате изнасилования и не захотели рожать. То есть то, что насильник грубо попрал чужие границы, воспользовался чужим телом, проигнорировал контрацепцию и, на минуточку, нарушил заповедь «Не прелюбодействуй», никого не волнует. Главное, чтобы женщина не могла вернуть свою жизнь и репродуктивные планы на круги своя.

Мне даже интересно, что чувствуют пролайферы, когда из-за их деятельности умирают настоящие, живые женщины: чьи-то дочки, внучки, любимые сестры и матери. Ощущают ли они себя убийцами? Потому что статистика смертей из-за не прерванной вовремя угрожающей жизни беременности вполне себе высока. А где-то еще должна быть статистика самоубийств от послеродовой депрессии. Статистика смертей и осложнений от подпольных абортов. Статистика инфантицидов. Статистика жестокого обращения с детьми. Статистика отказов от ребенка после родов. Ставят ли борцы с абортами себе в вину все последствия навязанного материнства, или видят только «спасенных младенцев»? Думают ли они, читая истории женщин, родивших смертельно больных детей, и вынужденных наблюдать, как они умирают: «Это горе на моей совести»?

Интересное по теме

«Будущий муж втайне пил витамины для повышения активности сперматозоидов». Как выглядит репродуктивное насилие со стороны партнера

Неучи, идите лесом

Впрочем, ответы на предыдущие вопросы есть в прямом доступе. Если почитать то, что говорят пролайферы, многое проясняется. Причем, читать надо не публичных популярных спикеров (у тех все же имеется в загашниках, как минимум, гладкая речь), а пролайферов среднего звена.

Пролайферам в массе своей наплевать на обстоятельства жизней будущих матерей. В их аргументации часто встречается «можно сдать в детдом», то есть статистика отказов от детей их не волнует. Их представления о беременности и родах крайне схематичны и скудны — они по умолчанию воображают себе здоровую женщину и эмбрион без пороков. В их вселенной не случается несчастий, которые могут сделать опасной для жизни даже самую желанную и запланированную беременность.

Более того, их представления о сексе и зачатии, а также о женщинах, решившихся на аборт, крайне нелепы. Пролайфер воображает себе какую-то вавилонскую блудницу, которая наслаждалась небезопасным сексом, а теперь вприпрыжку бежит избавляться от беременности. Это безответственная особа, не знающая о контрацепции, эгоистичная, распущенная и пропащая. И вот эту женщину они хотят сделать матерью, ага.

На самом деле нежеланная беременность может случиться даже с самой добропорядочной и скромной дамой. Изнасилования бывают не только ночью в парке, но и в браке. Презервативы иногда рвутся. Некоторые мужчины увлекаются стелсингом (о том, почему мужчины не любят презервативы и стягивают их втайне от партнерши разбирались вот тут). Типичная клиентка абортария — это замужняя женщина за 30, у которой уже есть несколько детей, а вовсе не легкомысленная 18-летняя студентка-первокурсница. Потому что в браке партнеры склонны доверять друг другу и спускать на тормозах важные аспекты предохранения — например, пользоваться иногда прерванным половым актом вместо презервативов.

И когда начинаешь рассказывать о каждой из этих проблем, противник абортов умудряется обходить их по одной: типа, да, есть исключения, но в общем аборты — это страшное зло, происходящее от легкомыслия женщин! Ты говоришь: 13-летняя девочка, которая забеременела в результате изнасилования, пережила ужасную травму, она слишком молода, чтобы становиться матерью, ей не на что обеспечивать ребенка, роды могут угрожать ее здоровью и жизни, ее образование и будущее из-за слишком раннего материнства оказываются под угрозой. Пролайфер отвечает: «Да, но не все прерывающие беременность — изнасилованные девочки». Мои вы курочки, мои вы нежные, но аборты-то вы запрещаете или ограничиваете для всех!

Так вот: политики, заигрывающие с темой пролайфа, обычно знают о беременности, родах и трудностях родительства не больше, чем средний пролайфер. Они не в теме. Они не видят людей и судьбы за эмбрионами, которые пытаются спасти. Жизнь женщины, которая дожила до детородного возраста, построила карьеру, заплатила немало налогов, вырастила нескольких детей, для пролайферов мгновенно обесценивается в момент принятия решения об аборте.

Логика, конечно, не совсем понятная, особенно, для политика. У вас есть налогоплательщица, избирательница, довольно часто — мать, специалистка в своей профессии. И ее срочно нужно обменять. На что, кстати? На потенциального налогоплательщика, избирателя, специалиста? Так пока он вырастет, много воды и бюджетных денег утечет.

Политики, запрещающие прерывание беременности, воображают себя спасателями жизней. Но пока они одной рукой защищают эмбрионы от абортирования, другой рукой они рушат жизни женщин, которые не хотят или не могут становиться матерями. Уж лучше бы ловили насильников и абьюзеров, нарядившись в костюмы летучих мышей, ей-богу. И то бы больше пользы для демографии вышло.