Холодный душ и экзистенциальный кризис.
Святослав не планировал становиться домохозяином и сидеть с ребенком. Для него работа и жизнь были неразделимы, а мужчине, в его картине мира, предполагалось зарабатывать, пахать на семью, достигать карьерных вершин. Но жизнь повернулась иначе — шикарные профессиональные перспективы представились его жене. Так Святослав остался один на один с двухлетним сыном, да еще и в чужой стране.
Папа рассказал НЭН, как справился с этим вызовом и какие выводы о женском труде сделал, опробовав роль домохозяина на себе.
Святослав познакомился с будущей супругой еще в университете. Когда он вернулся из армии, они поженились. Им было по 24 года. Для обоих было важно реализоваться профессионально, так что первые семь лет брака о детях не думали — строили карьеру.
В 2021 году у них родился сын. В декрет вышла жена. Святослав участвовал в заботе о ребенке, но без фанатизма — помогал с купаниями и другими задачами, когда возвращался с работы. Если жена высказывала недовольство — не понимал ее.
«Я думал: я работаю, занимаюсь важным делом, у меня исковые требования с девятью нулями (Святослав — юрист. — НЭН), я — важный человек, там все серьезно, — делится папа. — И когда приезжаешь домой, а тут жена спрашивает, почему ты опоздал, это кажется несправедливым. Я думал, что в том, чтобы сидеть с ребенком, нет ничего сверхъестественного. Оказалось, что это намного сложнее, — все познается на своем опыте». Но тогда Святослав и не думал, что ему придется с этим опытом столкнуться.
Через год жену попросили выйти на работу хотя бы удаленно — крупная международная компания, с которой она сотрудничала, закрывала отделение в России. Для помощи с ребенком наняли няню. А потом жене Святослава предложили хорошую должность за границей.
«Я в тот период работал юристом в крупной финансовой организации, получал хорошую зарплату и имел бронь от мобилизации, но при этом был рядовым сотрудником, с туманными перспективами карьерного роста и первыми признаками выгорания, — вспоминает Святослав. — У меня не нашлось аргументов лишать жену перспектив, которые ей представились. Тем более что мы и раньше обсуждали возможность пожить за границей».
Решили переезжать. При этом само собой разумелось, что большая часть нагрузки по воспитанию ребенка и заботе о нем ляжет на папу. Жена предлагала Святославу взять декрет, чтобы сохранить должность. Но он решил уволиться.
«Еще когда я давным-давно начинал карьеру в международном банке, один мой коллега ушел в декрет, — рассказывает Святослав. — На работе к такому решению отнеслись мягко говоря негативно: мол, ты же мужик, не ожидали от тебя такого. Понятно, что юридически они не могли ничего сделать, но вспоминали его недобрым словом. Так что я решил уволиться, чтобы потом мне это не припомнили, если я решу куда-то устраиваться и запрошу рекомендации. Я решил не рисковать своей кармой — тяжело жить, зная, что тебя кто-то проклинает».
Святослав уволился, и в сентябре 2023 года семья переехала в Чили.
«Да, я остался один на один с ребенком, это было как холодный душ. Но мне повезло, потому что сыну было два года, это уже довольно сформированный ребенок, который может объяснить, чего он хочет и где у него болит», — отмечает Святослав. Тем не менее необходимость в одиночку заниматься ребенком стала новым, тяжелым опытом.
«Оказавшись на роли жены, я прочувствовал на своей шкуре, каково это — воспитывать ребенка и заниматься домашними делами. Я бы назвал это экзистенциальным кризисом, — рассуждает папа. — Мне казалось, что моя жизнь кардинально изменилась с рождением сына, когда я еще работал. Но нет — она изменилась, когда я остался с ним один на один, а жена ушла на работу. Теперь мне стыдно за то, как я раньше относился к труду жены во время декрета».
Серьезная руководящая должность жены предполагала задержки на работе и многодневные командировки. Так что ребенок и дом были полностью на Святославе. Он стал самым настоящим домохозяином.
Освоился с бытовыми моментами — планировал график, чтобы вовремя приготовить еду, накормить ребенка, погулять с ним, уложить спать. А еще — постирать и вымыть посуду. «Сначала я пользовался прачечной, потом появилась стиралка. Когда мы жили в апартах, там не было посудомоечной машины, так что еще и посуду самому приходилось мыть! До этого мы уже давно жили с посудомоечной машиной. Такой маленький бытовой момент, оказывается, отнимает столько времени», — делится своими выводами папа.
Справляться с рутиной помогал лайфхак, которым Святослав пользовался раньше на работе: если задача очень сложная, масштабная и не знаешь, как к ней подступиться, ее лучше раздробить и делать по частям. «Я делил день на трехчасовые отрезки: три часа прожили вместе, еще три — вот уже и шесть часов прошло, значит, сейчас будет большой перерыв, сын должен поспать. Поспал — осталось еще шесть часов продержаться. А вот и день кончился, он идет спать. Дробишь день на три часа, недели делишь на дни, а потом у жены отпуск и можно куда-то выехать. Отпуск, передохнули. Дальше приедут родители в гости, тоже будет полегче. И так постепенно от точки к точке двигаемся. Потому что если сесть и думать: все, теперь будет так, — велик риск свалиться в депрессию», — делится Святослав.
Самым сложным было ощущение, что ты не принадлежишь себе, твоя жизнь подчинена распорядку ребенка. Еще из непростого — заставить ребенка сделать то, что он не хочет, «не прибегая к таким простым, но не очень эффективным инструментам, как сила». Например, поесть что-то или пойти на прогулку.
Святослав научился применять хитрость и гибкость: «Если не идет пюрешка в рот, то это летит самолет. Если не хочет есть рис с овощами, можно и макароны пару раз приготовить, чтобы не провоцировать лишний скандал».
«Иногда приходилось себя одергивать, потому что я принадлежу к поколению, которое воспитывали в более непримиримых условиях: наши родители во многих ситуациях, которые не самом деле не являются принципиальными, не были готовы отступать, — рассуждает папа. — Если сын хочет надеть красную футболку, а ты погладил ему зеленую, пусть наденет красную. Устраивать скандал из-за этого — лишнее. Быть гибким, но при этом понимать, что ребенок еще не всегда понимает сам, чего он хочет, поэтому родитель должен оставаться взрослым. Когда ребенок на тебя орет, а ты в ответ орешь на него, — это не взрослое поведение. Хотя, конечно, дзен-буддистом я не было, иногда срывался. Совру, если скажу, что никогда не брал сына на руки и против его воли не уносил с площадки».
Переезд в Чили принес дополнительный стресс. Хотя работа жены и помогала с релокацией, многое приходилось делать самим — оформлять документы, адаптироваться. Еще один минус — изоляция: все друзья остались в Москве.
Кроме того, в Чили не такая комфортная инфраструктура для того, чтобы растить детей, по сравнению с российской столицей, замечает Святослав: не так много детских площадок и больших парков. Но это компенсировалось другими особенностями страны. Там очень красивая природа, и на выходные можно выехать в горы или к океану. А еще — совсем другое, по сравнению с Россией, отношение к детям.
«В России, насколько я знаю, найти пеленальный столик в мужском туалете — это что-то из области фантастики. Там же с этим попроще. Заводить нескольких детей там в порядке вещей, так что папа хочет не хочет вовлечется в воспитание, — объясняет Святослав. — Когда у нас родилась дочка, даже малознакомые родители из садика сына предлагали посидеть с ним, узнав, что у нас в стране нет близких друзей и родных. Соседи по дому, с которым мы только здороваемся, тоже говорят: обращайтесь, если нужно, приводите старшего, мы с ним посидим. Помощь предлагали многие люди, от которых мы этого не ждали».
Еще одна сложность для папы, ставшего домохозяином, сидящим с ребенком, — из тех, что в голове. Святослава сильно волновала смена социальной роли. Если раньше его роль была ему понятна и устраивала — «стандартная, социально одобряемая — мужчина с заработком», то с ролью домохозяина пришлось смиряться.
«До ухода в декрет я считал себя человеком открытых взглядов, понимающим: ну, остался мужчина сидеть с ребенком — это его дело, его жизнь. Воспринимал это спокойно, пока это не коснулось меня, — признается Святослав. — Я долго над этим размышлял, обсуждал с психологом в терапии. Если бы я это не проработал, я бы с вами сейчас не разговаривал. Я бы постеснялся рассказать свою историю».
Святослав был воспитан с философией, что нужно постоянно работать и чего-то достигать, жизнь и работа в его картине мира были неразделимы. Ощущение, что он остановился и не развивается, сильно давило. «Тебе кажется, что ты упускаешь свое, что твоя жизнь уходит сквозь пальцы и ты уже никогда не вернешься на прошлый уровень, никогда не сможешь зарабатывать, жизнь пошла под откос», — вспоминает он.
Старшие родственники подливали масла в огонь. Впрямую решение Святослава не осуждали, но задавали, например, такие вопросы: «Может, ты поищешь работу?», «А может, вообще не стоит уезжать?», «Может, тебе удаленно поработать?». Однажды отец прислал Святославу, в прошлом успешному юристу, вакансию… в холодных звонках. Поскольку финансовых проблем у семьи не было и так, Святослав понимал: родных беспокоит то, что он, мужчина, стал домохозяином.
Понимание, что ты растишь своего ребенка, и это тоже круто и важно, не компенсировало переживаний Святослава. «Только недавно я стал понимать, насколько это ценный период. Я благодарен судьбе за то, что так сложилось. Сыну сейчас четыре. Я провел с ним много времени, когда он был еще совсем маленьким и можно было вволю наиграться и наобниматься с ним. Мне нравилось укладывать его и слушать его сонное сопение рядом», — говорит папа.
Когда отец прислал Святославу вакансию в холодных звонках, он походя бросил: «Ты же сидишь дома, ничего не делаешь…» За время декрета Святослав понял: сидеть дома — это не просто «полный рабочий день», а намного больше. «В офис ты пришел, через час кофе попил, потом обед, перекуры по 10-15 минут — так и набегает за день полтора часа, — объясняет папа. — А тут тебе, во-первых, курить запрещено. А во-вторых, ты не можешь сказать: извините, у меня обед, час меня не трогайте. С ребенком такое не прокатит».
Жена Святослава работает в крупной международной компании, базирующейся в Швеции. Там по закону полдекрета берет мама, а вторые полтора года должен взять отец. «Я считаю, что это правильная тактика, чтобы изменить отношение к женскому труду, — рассуждает Святослав. — Чтобы не возникали вопросы к женщинам, в частности, при приеме на работу: не собираешься ли ты рожать. Если даже собирается — какое тебе дело».
«То, что с ребенком сидит отец, а мама работает, никак не повлияет на то, каким человеком он вырастет, — делится Святослав своими выводами. — Не стоит переживать из-за того, что он вырастет с искаженным представлением о мужской и женской роли. Мужчина — это не тот, кто ходит в офис и зарабатывая деньги. Мужчина — это тот, кто ведет себя как мужчина, берет на себя больше тяжелых заданий».
Желание развиваться профессионально Святослава не покидало никогда. В какой-то момент он понял, что больше не может быть только домохозяином, и пошел учиться. Сейчас он заканчивает обучение на семейного психолога и начинает свою практику.
Два месяца назад у пары родился еще один ребенок — дочка. На лето они все вместе приехали в Москву — «чтобы детей бабушкам показать».
«Жена в декрете, и по законам страны, в которой она работает, у нее полная зарплата. Так что мы можем полностью сконцентрироваться на детях. Это волшебное время», — говорит Святослав.
А осенью их ожидает задача со звездочкой — переезд в новую страну. Теперь уже с двумя детьми.
Мерч
Рассылка
