«Женщин, желающих забеременеть, холят и лелеют, а мужчинам решать проблемы с фертильностью никак не помогают»

Сергей и Вика поженились в 2022 году и спустя некоторое время стали задумываться о ребенке. Но зачать не получалось. Жена проверялась, все было в порядке. Проблемы с фертильностью оказались у мужа. После этого Сергею пришлось выбивать оплату операции на лечение варикоцеле, из своего кармана оплачивать анализы и лекарства. Он считает, что на государственном уровне и со стороны страховых никого не заботит мужское репродуктивное здоровье — тогда как женщин холят и лелеют, когда речь заходит о рождении детей.

Своей историей и мыслями Сергей поделился с НЭН.

Перед первыми попытками зачать ребенка Вика пошла проверить здоровье, сделала скрининг. У нее нашли дисплазию, она ее вылечила. Ей сказали, что у нее все хорошо, она готова к беременности. О том, чтобы и мне провериться, я даже не думал, жалоб у меня не было. Разве что с одной стороны гениталии были чуть-чуть увеличены, но я не придавал этому значения.

Прошло еще несколько месяцев, беременность не наступала. Я на эту тему не рефлексировал. В конце концов жена предложила и мне пойти провериться.

Уролог в частной клинике, к которому я обратился по ДМС, увидел у меня увеличение вен в мошонке — варикоцеле, достаточно распространенная патология. Он сказал, что, скорее всего, именно в этом причина бесплодия. Также врач отправил меня на дополнительные исследования — анализы на гормоны, УЗИ, спермограмма. У меня обнаружили малую подвижность сперматозоидов и много мертвых сперматозоидов из общего числа.

Уже после того, как врач поставил мне диагноз варикоцеле, я начал прислушиваться к своему телу и действительно стал чувствовать тянущее ощущение в области гениталий, особенно после физических нагрузок. В обычной жизни на это можно даже не обратить внимание.

Единственный метод лечения варикоцеле — оперативное вмешательство. Врач рекомендовал мне сделать операцию, и как можно скорее: если затянуть, состояние может повлечь необратимые изменения.

Когда я узнал, что мы не можем зачать из-за моего заболевания, конечно, было неприятно. Но я сразу подошел рационально — стал думать, что можно с этим сделать. Проблему можно устранить — я ее устраню, а дальше видно будет. Паники, истерики или даже сильной тревоги у меня по этому поводу не было.

При этом меня удивило, что варикоцеле у меня обнаружили только в 29 лет, лишь когда я сам задался вопросом, насколько здорова моя репродуктивная система.

Врач не смог определить, когда точно у меня развилось варикоцеле — могло недавно, из-за сильных физических нагрузок, но могло и намного раньше. И никто из врачей — а я ежегодно проходил диспансеризацию, в частных и бюджетных клиниках в разных регионах, в подростковом возрасте на медкомиссии в военкомате — не говорил, что у меня что-то не так. Все эти осмотры проходили очень поверхностно: «Все у тебя на месте, все хорошо, свободен». Хотя, чтобы заметить варикоцеле, обычно специалисту не нужно проводить многоступенчатую диагностику — достаточно качественного визуального и мануального осмотра.

Когда я решил делать операцию, я снова обратился в страховую, чтобы мне оплатили операцию в частной клинике. Мне отказали, потому что репродуктивное здоровье (в договоре это называется забавной фразой «планирование семьи») ДМС не покрывает. Мне пришлось спорить со страховой. Я изучил договор и, снова подавая документы, обратил внимание на то, что у меня болевой синдром, а кроме того, если не лечиться, варикоцеле может привести к хроническим последствиям. Только после этого мне согласовали операцию. Месяц назад я ее сделал. Жду, когда закончится период вынужденного воздержания, и надеюсь на лучшее. Даже при таком качестве сперматозоидов излечение варикоцеле сильно увеличивает наши с женой шансы зачать ребенка.

После операции мне назначили курс лечения. Дорогостоящие препараты я вынужден покупать себе сам, конечно. В месяц выходит до 17 тысяч. Это ничем не покрывается.

Вот что меня особенно возмутило во всей этой истории. Мне пришлось подключить юридические знания и буквально биться со страховой за то, чтобы меня поддержали в решении проблемы с фертильностью. При этом для женщин условия совершенно иные: корпоративными программами предусмотрены скрининги здоровья, сопровождение беременности, выплаты. Есть программа от работодателя по женской беременности, но нет по мужскому репродуктивному здоровью.

И это несправедливое отношение — не только со стороны страховой, но и на государственном уровне. К женщинам, занимающимся своей фертильностью, относятся внимательно, их вылизывают с головы до ног, холят и лелеют, всячески поддерживают в их желании стать материями, а мужчинам толком осмотр не могут провести, чтобы выявить возможные проблемы. Сейчас даже особые проверки фертильности для женщин проводят. Для мужчин такого почему-то нет. Хотя в зачатии участвуют двое, и проблемы с фертильностью могут быть и у женщины, и у мужчины. Мне кажется, в этой области должно быть равноправие.

Проблема мужской фертильности вообще в какой-то темной зоне. Ее как будто не существует в медиа и общественном сознании. Только сейчас я стал замечать, что этот вопрос стали поднимать в новостях и на государственном уровне. Раньше я вообще не задумывался о том, что бывает мужское бесплодие и какие у него могут быть причины. Про женское пишут много, а про мужское — практически ничего. Разве что в социальной рекламе о вреде курения.

Для меня загадка, почему забота о женской фертильности в приоритете. Наверное, это что-то консервативно-архаичное — так повелось и продолжается. Существует невежественное мнение о том, что репродуктивное здоровье — это что-то, что имеет отношение исключительно к женщинами. И только теперь его начинают понемногу пересматривать.