Почему я не учу свою дочь читать. Одна (но очень важная) причина

Моей дочери недавно исполнилось пять. Она еще не читает сама. И я ее не учу. Почему? Я хочу, чтобы она самостоятельно освоила такое большое, значимое, мощное, жизнеобразующее действо, как чтение. Я хочу для нее этот опыт. Я считаю очень важными для ребенка собственные победы, свершения и успехи. Еще я считаю, что нормативный ребенок, когда приходит время, в благоприятной обстановке сам осваивает и чтение, и письмо, и счет.

Что такое благоприятная обстановка?

Это отсутствие насилия в семье. Это внимание к ребенку и забота о нем. Это книги в доме и читающие родители. В том числе читающие ребенку вслух. Это возможности ребенка для свободной игры. Это просто нормальная семья.

Зачем ребенку собственные свершения и достижения?

Значительная часть методик раннего развития и в целом отношение к развитию детей (за не самыми распространенными исключениями) построены на работе на опережение. У ребенка тренируют базовые и прочие навыки за какое-то время до их естественного возникновения. Результаты хорошие (у нейротипичных детей они и не могут быть иными), и значит, система верная. Логично? Но есть разные «но».

Вот список «но», касающихся детей:

У ребенка в зародыше убивается мотивация. Ему предлагают что-то до того, как в этом возникла собственная потребность.

С мотивацией убивается и собственная жажда познания. Ребенок не успевает захотеть узнать и научиться. Ребенок привыкает, что знания даются кем-то извне.

Ребенку не дают ощутить радость открытий. У ребенка не происходит мощного взрыва мозга, когда, например, непонятные знаки вдруг наполняются смыслом и складываются в целый новый дивный мир.

Ребенку не дают ощутить себя большим и сильным, потому что он сам научился тому, что умеют самые главные взрослые — родители.

Ребенок лишается изрядной доли радости от победы, потому что победа получается не полностью его.

А ребенок точно научится читать, если я не буду его учить?

Говорит психолог, гештальт-терапевт Екатерина Швигоренко:

Если мы говорим об обычном, нейротипичном ребенке, в жизни которого не происходит серьезных стрессов, — да, он точно научится! И яркий интерес, скорее всего, проявится именно в период пять–шесть лет. Это время наибольшей чувствительности к процессу чтения или, словами советского психолога Л. С. Выготского, «сензитивный период для развития способности к чтению».

Во время сензитивных периодов ребенок быстрее всего овладевает навыками. То есть можно потратить год на обучение чтению четырехлетки или просто быть рядом с пятилетним ребенком и поддерживать его стремления и удовлетворять любопытство — итог будет одинаковым. При этом нужно помнить, что границы сензитивных периодов очерчены приблизительно, и важно учитывать, что у каждого ребенка они индивидуальны.

Главное, причем не только в чтении, а и в развитии ребенка в целом, быть внимательным к нему и его проявлениям, замечать интересы и отвечать на них. Развитие навыка чтения у детей с особенностями имеет свои отличия. При расстройствах аутистического спектра может быть диагностирована гиперлексия, которая иногда кажется родственникам признаком гениальности. В то же время существует дислексия, которая проявляется специфическим расстройством чтения.

Как следовать за интересом ребенка и в результате знакомить нормативного ребенка с чтением? Мой личный опыт

Я отвечаю на все вопросы дочки о буквах (или почти на все) и словах. Иногда это непросто. Но я стараюсь.

Я радуюсь вместе с дочкой, когда она находит где-то какие-то знакомые буквы и активно мне их показывает. Круглую букву «о» она начала выделять и искала везде в течение нескольких недель в возрасте около двух лет. В три года она везде находила буквы «а», «м» (мама), «п» (папа) и «л» (первая буква ее имени).

Я пишу то, что она просит, и она «рисует» буковки по образцу.

Дочке было два с половиной года, когда она спросила: «Мама, а что ты сейчас читаешь?» — имея в виду место в книге. Я взяла какую-то палочку-указку и начала следить за строчками в книге. Так мы и читаем через раз до сих пор.

У нас есть кубики, пазлы с буквами. Они предпочтительнее, чем просто карточки, потому что предполагают еще какую-то дополнительную игру, причем игру «руками». Из кубиков можно, например, построить «д-о-м» и по горизонтали, и по вертикали. А в «п-а-р-о-в-о-з-е» можно еще и «катать» маленькие игрушечки из киндер-сюрпризов. А пазл — само по себе увлекательное и любимое развлечение. Почему игра с буквами — это хорошо? Потому что игра — основной способ познания мира и усвоения информации у маленьких детей.

Когда у меня есть время, а у нас обеих — настроение, мы лепим буквы и слоги (а сейчас и слова) из пластилина. Правда, это непросто. Детские ручки не всегда могут сделать уголок в «а», «л», «м». А если уголок все же получается, оказывается, что хвостики (ножки) разной длины. И вообще буковки получаются разного размера и разной толщины. Поэтому занятие это нервное. Но мы справляемся.

Когда дочка «разбирает буквы» и требует моих восторгов по поводу того, что у нее получается, я бурно радуюсь и хвалю ребенка.

НО. Я не занимаюсь с ней специально. Я не говорю ей, когда она просит что-то прочесть: «Читай сама». Я не убеждаю ее попробовать еще раз, когда она разбирает буквы в каком-то слове и не может понять слово, и если она просит подсказать. что это за слово. Я спокойно подсказываю, прочитывая слово по слогам и следя за буквами карандашом и пальцем. Я не усаживаю ее за книги, чтобы она пробовала читать. Все, что я делаю, я делаю по ее запросу!

И все-таки, что моя девочка умеет сейчас, в пять лет и почти месяц?

Она знает буквы, она складывает слова из букв из пазла-азбуки. Она с интересом разбирает буквы в надписях, но сложить их в слова пока не может. Но даже если попросит меня помочь, и мы разберем слово, соотнести его со словом из своей речи — непосильная пока задача.

Она пишет мне письма и подписывает рисунки. Она подписывает открытки, которые сама делает, своим и моим подругам на дни рождения.

Говорит игровой педагог Женя Кац:

Многие дети начинают писать раньше, чем читать. Им интересно преобразовывать мир, создавать что-то свое. Их завораживает то, что они оставляют след в этом мире. Я считаю, детей надо в этом поддерживать. Для них процесс письма, когда они приходят к нему сами, по своему желанию, наполнен глубоким смыслом. Личным смыслом.

В три дочкиных года мне понадобилось взять какую-то справку в какой-то конторе, я пришла с ребенком. Беседую с чиновницей, дочке дали бумажку и фломастер. И она вдруг говорит: «Мама, папа. Я тут написала». Чиновница хлесть в обморок. Я хлесть в неменьший обморок. Смотрим, написано печатными буквами «МА ПА». «Она у вас в три года умеет писать?!» — «До этой минуты я считала, что нет!». С тех пор, уже два года, она пишет постоянно.

Думаю, с чтением будет так: в какой-то момент она возьмет в руки любимую на тот момент книгу — и в голове что-то сомкнется, и она вдруг увидит слова, наполненные смыслом.

Я хочу, чтобы она пришла к этому сама. Я предвкушаю, как она будет радоваться и как будет гордиться собой. Я не учу ее читать, потому что хочу, чтобы она пережила эту радость — радость самостоятельного открытия и свершения.

Впервые текст был опубликован на сайте Chips Journal 16 октября 2017 года.