«Навязанное материнство — это огромная беда нашего мира»: колонка о том, почему в борьбе с абортами нет и не может быть ничего хорошего

Некоторые сомневаются в том, что спорный документ настоящий, потому что на фото, например, видно, что «Иркутская область» написана со строчной буквы и верстка анкеты не безупречна. Большинство считает, что ошибки в тексте автоматически не означают, что перед нами подделка — грамматика порой страдает даже в текстах законопроектов, что уж говорить об обычном опросном листе!

Сразу предупреждаю: я не собираюсь писать в этой колонке ничего конструктивного. Я собираюсь яриться — ярко, задорно, с фейерверками и самовоспламенением задницы. Потому что это возмутительно!

Интересное по теме

«А если там Достоевский?»: все обсуждают странную рекламу против абортов, которая оказалась фейком

Страдание ради страдания

Аборты и противостояние им — это модная тема. Можно бороться с абортами и чувствовать себя хорошим человеком, по сути, ничего не делая. Можно успешно продвигаться как политик. Можно надевать белое пальто и невозбранно поучать «падших женщин».

Пролайферство, как ни крути, вещь исключительно мизогинная и не имеет никакого отношения ни к демографии, ни к борьбе за женское здоровье.

Все, чего хотят противники абортов, — это контролировать чужие тела и жизни. И хайповать на этой теме.

Пролайферы не усыновляют отказников. Они вообще не испытывают ни малейшего интереса к тем, кто имел несчастье родиться. Им все равно, что будет с матерью и младенцем. Все, чего они хотят, — это чтобы беременность завершилась рождением. И применяют для этого все возможные методы: манипуляции, устрашение, подкуп.

Сначала женщину обязывают проходить унизительное анкетирование. Если она не отказывается от аборта — она страдает от навязанного ей чувства вины. Если рожает — в дело вступает детоненавистническое общество, в котором женщинам не дают спокойно кормить младенцев грудью, а чиновницы на голубом глазу заявляют, что иметь детей — это исключительно ваш выбор, за который государство не несет ответственности.

Пролайферы, ау! Где ваши пикеты с требованием отправить эту тетеньку в отставку? Где защита публичного грудного вскармливания? Где ваши инициативы по строительству новых школ, поликлиник и детских садов?

Вы в курсе, что рожать новых детей мало — их нужно еще кормить, лечить, учить и оставлять матерям возможность работать?

Государство именно что просит нас рожать, если судить по всем этим анкетам и «неделям тишины» в абортариях. Так почему оно просит нас делать это чуть ли не в чистом поле на свой страх и риск?

Долг по алиментам в стране бьет рекорды. Может быть, чтобы женщины охотнее рожали, им нужно уравнять зарплаты с мужскими? Потому что сейчас чуть ли не каждый второй «кормилец» эвакуируется из семьи, а родительство и бремя зарабатывания денег ложится на одну-единственную женщину. У которой даже нет возможности устроить ребенка в детсад или школу! И от этого никуда не денешься. Дети у тебя навсегда. Это папа может стать бывшим без вреда для себя, а для мамы отказ от воспитания ребенка — несмываемый позор на всю жизнь. Так, может, стоит пересмотреть, кто в семье кормилец?

Но пролайферство глубоко патриархально, поэтому вы нигде не увидите предложение улучшить положение матерей. Те же самые люди, которые ратуют за сохранение всех беременностей, сокрушаются о разрушении института брака и настаивают на ограничении разводов. Они же противятся идее ненасильственного воспитания. Они же говорят о том, что тема домашнего насилия слишком раздута.

Дело не в демографии, не в количестве браков, не в здоровье нации, а в обыкновенном желании контролировать женщин и их потомков. Власть пьянит. Беременные, родители, люди в тяжелом материальном положении — это те, кто ограничен в своих возможностях дать отпор несправедливости и насилию. Это те, кто с большей долей вероятности «потерпят ради детей».

Пролайферам неважно, сколько здоровых и умных ребятишек родит женщина, важно, чтобы она не спрашивала: «Какого хрена?» Борьба за существование, знаете ли, очень изнуряет и отвлекает от размышлений о несправедливости мира. Поэтому, заняв пролайферскую позицию, государство надеется получить больше граждан и поддержку от лица беднейших из родителей в одном флаконе. Очень удобно.

Однако прямой запрет абортов — это, по сути, выстрел в собственный член. Люди, которые не хотят рожать, справятся с ситуацией подручными методами. И нанесут при этом огромный урон своему здоровью, потому что подпольные аборты абсолютно точно вредны.

Так что, не запрещая прерывание беременности законодательно, государство поощряет любые методы, позволяющие отговорить психологически уязвимых женщин от аборта. И это на редкость грязные методы.

Интересное по теме

11 шагов, которые может сделать государство для реальной поддержки родительства

Нечестная игра

Женщину, которая и так находится в тяжелом психологическом состоянии и явно переживает не лучшие времена в жизни, обвиняют в том, что она — убийца. Ее стыдят за меркантильность (вопрос про квартиру). Тут же ее пытаются подкупить первой зарплатой и послушанием гипотетического ребенка.

Пациентку заставляют сопереживать врачу (хотя, если тебе неприятно делать аборты, — не ходи в гинекологи). И вообще в медицину не ходи: онкологи и проктологи тоже всякое некрасивое видят. Но проктолог почему-то не пытается внушить пациенту чувство вины за его любовно насиженный геморрой!

К женщине стараются подступиться и со стороны религии: говорят про грехи и души. Лично у меня есть ведро болтов, которое я готова аккуратно разложить по всем мировым религиям: и на ту, и на эту, и на конфуцианство с зороастризмом. Но не все так же равнодушны к этой теме — у большинства что-то екает при слове «грех».

У женщины пытаются вызвать брезгливость: «Могли бы вы посмотреть…» При этом — але, оп! — в этом вопросе написано «что из вас удалили», а еще несколько пунктов назад аборт называли убийством и предполагали у эмбриона наличие души.

Знаете, мне очень хочется верить, что это все фейк. Что кто-то просто собрал все аргументы пролайферов в одном месте, чтобы посмеяться над их нелогичностью и нелепостью. Что клиника специально дает такую анкету, раз государство требует. Ну чтобы им в каждом пункте писали: «Идите на фиг!» — и никто не отказывался от абортов, видя такую грубую манипуляцию. Врачи-то, в конце концов, тоже в этом участвуют, потому что если женщины убийцы, то они сами — суперуспешные киллеры. Вряд ли нормальным докторам может понравиться такой дискурс.

Но дело в том, что вся наша антиабортная пропаганда выглядит именно так: внушение чувства вины и ложных надежд, круто замешанное на религии и передергивании фактов.

Я смотрю на вопрос: «Как бы вы назвали своего ребенка?» — и мне хочется то ли заплакать, то ли стукнуть того, кто его придумал вставить в эту позорную анкету. Потому что этот вопрос задают женщине, а не инкубатору на ножках. Она уже живет. У нее уже есть имя. Она чья-то подруга, дочь, коллега, студентка, сестра и даже, скорее всего, мать (согласно статистике, большая часть абортов приходится на женщин, состоящих в браке и уже имеющих детей). У ее детей тоже есть имена. И на одной чаше весов все эти имена и судьбы, а на другой — кто-то, кого еще нет.

Всем этим предлагают рискнуть ради того, кого еще не существует. Как будто быть живой женщиной менее достойно, чем сгустком клеток в матке. Как будто ее жизнь ничего не стоит по сравнению с жизнью эмбриона.

А вы знаете, еще есть аборты по медицинским показаниям! Женщинам, которые на них идут, по идее, тоже дают эти анкеты — представляете, что ощущают они? А несовершеннолетние, забеременевшие в результате насилия, и их родители? А те, кто уже является родителем, живущим за чертой бедности?

В этой анкете не зря целых пять вопросов посвящены в той или иной форме деньгам — потому что трудное финансовое положение толкает людей на прерывание беременности чаще, чем что-либо еще. Любые попытки объявить материальное неважным провальны по своей сути, потому что ни одна, ни десять, ни двадцать ребенкиных зарплат не покроют все затраты родителя на его взращивание. Когда тебе очень хочется есть, необходимость покупки новых ботиночек убивает, а не умиляет (я знаю, о чем сейчас говорю, поверьте!).

Очень странно обвинять людей в меркантильности и не делать ничего для улучшения их материального положения. Очень странно говорить, что государство никого не просило рожать, и отговаривать женщин от абортов. Очень странно обращаться к теме религии в анкете медицинского учреждения, которое находится посреди светского государства. Очень странно одновременно называть эмбрион ребенком и употреблять по отношению к нему местоимение «что». Очень странно прямо лгать женщинам, говоря им, что аборт опаснее родов.

Создается ощущение, что смысл нашей антиабортной пропаганды не в рождении новых детей, а в страдании.

Что-то такое: «Пусть посильнее мучаются те, кто сделал аборт, а те, кто не сделал — пусть тоже мучаются. Страдание — наш особый путь!» Нет ни одной достойной попытки сделать лучше жизнь уже существующих детей, но вы, пожалуйста, рожайте прямо вот сюда. Добро пожаловать в бедность, в дискриминацию, в культуру насилия, в вечную очередь к врачу, детский сад и школу.

Немного о нашей позиции

Нас часто спрашивают, почему мы так много пишем о праве на аборт и так его отстаиваем. Некоторым это кажется нелогичным, так как НЭН — это издание о родительстве, а не об абортах, и мы должны, по идее, выступать против прерывания беременностей (хотя бы ради увеличения собственной аудитории). Но, нет, ребята, это не так работает.

Женщина, не готовая быть матерью вообще, не захочет стать бережным родителем. Она не станет читать издания на эту тему, она не будет искать способы наилучшим образом растить и воспитывать ребенка, она не начнет бороться с собственными травмами ради малыша. Ребенок станет очередной и, возможно, самой большой ее травмой — так зачем ей стараться? Не будете же вы рисовать цветочки на кирпиче, проломившем вам голову, и не станете строить для этого кирпича красивый и уютный домик!

Навязанное материнство — это огромная беда нашего мира, потому что оно сильно подкашивает физическое и психическое здоровье женщин. И оно буквально убивает и калечит нежеланных детей. Есть поговорка: «Насильно мил не будешь». Почему люди считают, что ее нельзя применить к беременности и детям, я не понимаю.

Женщина, которую заставили родить, проходит такой ад, что ей не до НЭН с его уговорами не бить детей. Она может прямо сейчас бороться с желанием совершить расширенный суицид. Она может стыдиться этих мыслей. Она не имеет возможности сходить к хорошему психотерапевту. У нее может не быть денег даже на еду и одежду.

Голодный человек с расшатанной психикой, страдающий без помощи и находящийся на самом дне отчаяния, ни при каких условиях не станет читать о современном родительстве — потому что с незакрытыми базовыми потребностями слегка не до чтения.

В нашей редакции хватает бездетных, и они тоже прекрасно понимают, насколько тяжело кого-то вырастить (хотя бы даже котов). До материнства с отцовством надо дозреть психологически, а не только физически. Пока ты не готов, никакой НЭН не сделает тебя хорошим родителем. Нежеланные дети редко становятся источником радости для своих матерей. Нежеланные дети редко растут в атмосфере заботы и принятия.

Поэтому мы, при всей нашей любви к малышам, являемся безусловными сторонницами права женщин на безопасный аборт и уважительное отношение к тем, кому понадобилась эта процедура. И мы точно против оскорбительной, манипулятивной и лживой антиабортной пропаганды. Потому что сохранить жизнь эмбриону, испортив жизнь его матери, — это, извините, все равно, что поменять часы на трусы.