Мерч
Рассылка
Интересное по теме
Унижает, обижает, а в остальном он отличный супруг и отец. 5 ситуаций, когда терпеть не нужно
Красивая одежда, дорогие машины, огромный дом — и ничего своего.
Daily Mail опубликовал от первого лица историю женщины, которая прошла путь от респектабельной матери в дизайнерской одежде до тотальной бедности, когда продуктами ее снабжала благотворительная организация. Причиной этому стало финансовое насилие со стороны мужа — лишиться всего оказалось единственным способом прекратить мучения.
«Я стала жертвой принудительного контроля со стороны мужа, с которым мы были вместе 26 лет.
Хотя мы разъехались семь лет назад благодаря судебному запрету сроком на год — мужу было запрещено приближаться к дому на расстояние менее полумили, он отказывался разводиться.
Я оставалась его собственностью, которую можно контролировать и которой можно манипулировать, чем он и занимался, используя финансовые рычаги давления. В конце концов, он банковский аналитик, и его профессиональные навыки можно было легко использовать для того, чтобы преследовать собственную жену.
Согласно недавнему опросу, в течение прошлого года финансы и экономические ресурсы каждой седьмой женщины контролировались другим человеком. По данным благотворительной организации Surviving Economic Abuse, две пятых никому не рассказывают, через что они проходят, и я могу их понять — чувство стыда просто парализует».
Под экономическим насилием понимается контроль финансов партнера или бывшего партнера, ограничения доступа к деньгам или накопление долгов на имя жертвы. В это понятие также входит контроль за доступом к транспорту и технологиям, а также лишение жертвы возможности работать и оставаться на связи.
Главная героиня этой истории столкнулась со всем вышеперечисленным. В браке с Саймоном у нее родилось четверо детей. Все это время муж распоряжался всеми финансами, оплачивал счета и школу для детей. Женщина даже не знала, сколько он зарабатывал. Иногда он хватался перед детьми, что эта сумма составляет более одного миллиона фунтов стерлингов в год (около 113 миллионов рублей).
«Он всегда мог объяснить, почему мне не нужно зарабатывать самой. Он был счастлив обеспечивать нас, но при условии, чтобы я была с ним „любезной“».
Быть «любезной» означало не ставить под сомнение авторитет мужа, не общаться с друзьями, которых он не одобряет. В наказание за непослушание Саймон переставал платить за школу, в которой обучаются дети.
Он обвинил жену в измене, когда той срочно надо было приехать в Лидс к тяжело больному отцу. Своих денег у женщины не было, и билет на поезд тогда оплатила для нее мать из своей пенсии. В отместку Саймон месяц не давал ей денег на расходы для детей.
«Он всегда знал, что самый действенный способ держать меня в узде — действовать через детей».
С Саймоном главная героиня встретилась, когда ей было за 30. У нее была успешная карьера в сфере связей с общественностью и собственная квартира в Восточном Лондоне. Когда она забеременела, то была на пике своего успеха и ждала повышения в должности.
«Я продала свою квартиру и вложила полученные деньги и накопления в наш дом. Каким-то образом, когда дело дошло до подписания ипотечного соглашения, Саймон убедил меня, что дом будет записан только на его имя.
Преданный, любящий и бесконечно щедрый, он покорил меня за три месяца, прежде чем сделать предложение. Я верила, что мы были действительно влюблены друг в друга.
Только потом, в благотворительной организации, которая помогает женщинам, ставшими жертвами домашнего насилия, я узнала, что «бомбардировка любовью» — классическая тактика при принудительном контроле.
Дорогие подарки — праздники, ювелирные украшения, туфли — были способом держать меня в узде. Я расхаживала с сумочками стоимостью в тысячи фунтов стерлингов, в то время как в моем кошельке не было ни пенни.
С момента рождения нашего первого ребенка мой личный банковский счет был всегда в минусе. Для окружающих я была трофейной женой. Никто бы даже не догадался, какую цену я на самом деле платила за такой «завидный» образ жизни».
«Десять лет брака закончились за одну ночь, когда он меня ударил. В чем я провинилась? Не смогла съесть стейк, который он спонтанно приготовил для меня в полночь.
Это был первый и единственный раз, когда он применил физическое насилие, но с того момента этот брак для меня закончился. Я позвонила в полицию, после чего его арестовали, и я смогла получить судебный запрет на приближение сроком на 12 месяцев».
Саймон не мог приближаться физически, однако продолжал контролировать финансы собственной жены. Он перестал оплачивать обучение детей заранее, вместо этого договорился о ежемесячных выплатах, сославшись на «финансовые трудности».
Таким образом, в любой момент он мог перестать платить за обучение, если, по его мнению, жена каким-то образом переступила черту.
«Когда это стало происходить систематически, мне пришлось встречаться с директорами школ и умолять их продолжать обучать наших детей».
Каждый шаг главной героини Саймон отслеживал с помощью камер видеонаблюдения в доме — они были подключены к его смартфону. Однажды женщина решила сменить замки, и ее муж нарушил судебный запрет. Он потребовал, чтобы слесарь отдал ему новые ключи.
«Он знал, что я не стану звонить в полицию, потому что это привело бы к его тюремному заключению, и кто бы тогда платил за обучение?»
Походы в супермаркет были отдельным видом пытки. Саймон всегда ходил за покупками вместе с женой и отчитывал ее, если та клала в тележку продукты, которых не было в списке. Судебный запрет избавил женщину от этого унижения. Но вместо этого Саймон стал заказывать еженедельную доставку продуктов. Он выбирал те товары, которые были не нужны его жене и детям или которые им не нравились.
«Муж все еще меня контролировал и продолжал оплачивать счета и учебу детей при условии, что я продолжаю играть роль преданной жены-домохозяйки.
Он платил исключительно за то, в чем я нуждалась и не давал дополнительных денег, даже на экстренные случаи. Мне приходилось звонить ему каждый раз, когда мне нужны были средства, и я должна была объяснить, для чего они мне».
Когда супруги разъехались, женщина начала работать в качестве консультанта. Саймон каждый раз узнавал об этом. Скорее всего, он проверял электронную почту и банковский счет жены, так как вся техника в доме была зарегистрирована на его имя.
«Однажды, когда я вышла из парикмахерской, он написал мне и сообщил, что раз я сама зарабатываю, то могу сама заплатить за прическу. Он перестал оплачивать счета за коммунальные услуги за тот квартал, и снова мой банковский счет оказался пуст».
В отчаянии главная героиня решила обратиться в местное бюро гражданских консультаций, которое помогает жителям Великобритании решать юридические и финансовые проблемы. Сотрудники бюро заполнили для нее заявление на получение социальных выплат, на которые женщина могла претендовать как мать-одиночка.
«Я всегда думала, что раз я все еще замужем за состоятельным мужчиной, то я не имею права претендовать на такую помощь. Однако теперь у меня были бы средства, с помощью которых я бы вернулась к работе, — на оплату проезда до Лондона, на покупку ноутбука и телефона, к которым у Саймона не было бы доступа.
Получив первую выплату, я поехала в офис одного крупного модного бренда в Лондоне, где я должна была представить свою маркетинговую идею. Я приехала пораньше, и ходила вдоль улицы и мысленно готовилась к своему большому прорыву, а потом замерла от ужаса, потому что увидела Саймона, который наблюдал за мной через дорогу.
У меня случилась паническая атака, презентацию я провалила и шесть часов пряталась в столовой для персонала, пока не убедилась, что Саймон ушел.
На следующий день он перевел деньги на наш совместный банковский счет. Я не пользовалась этими деньгами, но он обратился в программу по социальным выплатам и обвинил меня в мошенничестве. Он сообщил, что у меня есть доступ к пяти тысячам фунтов стерлингов (около 564 тысяч рублей, — прим.ред) на моем счету. Еще он предоставил снимки с экрана, а затем снял со счета все деньги.
В какой-то момент женщина решила нанять адвоката, чтобы договориться о разводе и финансовом урегулировании. Каждый раз, когда она заполняла заявление онлайн, компьютер зависал. Все электронные письма и файлы были удалены с ее аккаунта. Адвокат предполагал, что Саймон скорее всего используют какую-то шпионскую программу.
Со временем муж убедил социальные службы, что у него должна быть возможность приезжать домой, чтобы видеться с детьми.
«Во время визитов он мог выключить свет в комнате, в которой я находилась, погружая меня в темноту. Говорил мне, чтобы я не увеличивала счета за электричество. И был в ярости, если я открывала двери во внутренний дворик, угрожая перевести нас на оплату отопления по мере использования, если мне так нравилось, чтобы тепло уходило из дома. Так же, он отключил подогрев полов и забрал семейную машину».
«На 18-й день рождения нашей дочери, он приехал, размахивая шампанским и заказал суши. После того, как мы поели, я набралась смелости и сказала ему, что хочу развестись.
Он пристально посмотрел на меня, подошел поближе и холодно произнес: «Если ты со мной разведешься, ты и дети не получите ни пенни. Ты потеряешь дом, а они лишатся своих мест в школе. Ты пожалеешь»».
Средние дети, которым было 15 и 17 лет как раз должны были получить школьные аттестаты. Женщина не решилась на этот шаг и на следующий день отозвала заявление о юридической помощи. Адвокат был в гневе.
«Прошлым летом летом я осознала, что должна сделать хоть что-нибудь, чтобы отвоевать свою финансовую свободу. Я сделала несколько звонков, чтобы узнать насчет возможности устроиться на работу. На этот раз я была более осторожной.
Начала давать прибыльные консультации и завела новый банковский счет, о котором муж не знал. К моему удовольствию, за два месяца я заработала больше денег, чем у меня было за все время нашего с Саймоном брака.
Благодаря одному контракту с дорогим люксовым брендом я смогла откладывать деньги на собственное жилье. Я начала присматривать дома в соседней деревне, подальше от мужа, но достаточно близко к детям, чтобы они могли посещать школу. Впервые я осмелилась смотреть в будущее с оптимизмом.
А затем, однажды вечером в октябре я вернулась со встречи и нашла на кухонном столе исчерканные красной ручкой страницы из моего нового контракта, которые я распечатала прошлой ночью. На последней странице, где должна была быть моя подпись, значилось: «остановись».
Через несколько мгновений Саймон ворвался в дом в такой ярости, в какой я его никогда до этого не видела. Он угрожал мне, и, опасаясь, что он может мне навредить, я вызвала экстренные службы».
Полиция арестовала Саймона, а также настаивала на том, чтобы главная героиня выдвинула против него обвинения в принудительном контроле и домашнем насилии. В таком случае правоохранительные органы смогут выпустить его под залог с условием, что он не будет приближаться к жене и к их дому.
На следующий день Саймон позвонил своим детям детям и сообщил, что ему придется продать семейный дом.
«Он решил сделать нас бездомными. Я начала получать письма с просроченными платежами от ипотечного кредитора. Затем пришли требования об оплате счетов за газ, электричество, воду и об оплате муниципального налога — Саймон отказался платить за них. По мере того, как счета накапливались, кредитная история по нашему домашнему адресу становилась все хуже, что ставило крест на моих надеждах получить ипотеку.
Доступ к интернету отключили — я не могла работать, дети не могли учиться. Провайдер отказался говорить со мной, так как я не была владелицей счета».
Главная героиня снова обратилась в бюро гражданских консультаций за помощью, но в этот раз такой шаг казался бессмысленным. У женщины не было средств, и она не могла платить по счетам, потому что большинство из них было на имя мужа.
В итоге она заняла денег у друзей и использовала почти все свои сбережения, чтобы оплатить треть накопившихся долгов. На это ушло несколько месяцев. Остальные долги будут выплачены уже после продажи дома.
«Наши медицинские страховки и страховка за дом были аннулированы, равно как и полис страхования жизни, который бы гарантировал, что у детей останется наш дом в случае моей смерти или смерти моего мужа».
Старшая дочь женщины отказалась от получения ученой степени по истории. В университете она делала успехи, однако решила вернуться домой, чтобы помогать обеспечивать младших братьев и сестер.
«Теперь она работает кассиром в супермаркете — том самом, где мой муж так часто унижал меня. Ее зарплата едва покрывает тот долг, с которым мы остались.
Через суд я добилась того, чтобы Саймон возобновил выплаты по счетам и ипотеке, но он проигнорировал решение суда. И по-прежнему не соглашается на развод».
У главной героини пока не получается найти сколько-нибудь значимый источник дохода, так как большую часть времени занимают судебные слушания, беседы с полицией и благотворительными организациями, которые оказывают ей помощь. Женщина планирует выдвинуть обвинения в финансовом насилии и принудительном контроле.
«И вот так, в конце концов, я неохотно согласилась принимать пожертвования из продовольственного банка. Именно этого я опасалась, но когда это наконец случилось, я поняла, что все не настолько плохо, в отличие от жизни в плену, с постоянными угрозами оказаться в нищете.
Какими бы мрачными ни были наши обстоятельства — мы неизбежно потеряем дом — я не могу отделаться от мысли, что для меня это новое начало, где я наконец-то буду свободна от финансового контроля, из-за которого я была пленницей половину своей жизни».
Еще почитать по теме
«Если моя покупка кажется мужу дороже, чем он ожидал, я должна объясняться». Письмо о финансовом насилии в декрете
