Синдром отчуждения: «Дети сами начинают верить в то, что ненавидят родителя»

Часто при разводе бывшие партнеры начинают борьбу за детей — с кем они останутся. Порой эти конфликты выходят далеко за рамки переговоров и судебных разбирательств: родители прибегают к незаконным или даже насильственным методам, стараясь склонить ребенка на свою сторону — в том числе через настрой против другого родителя.

Подобные ситуации сильно травмируют и детей, и взрослых. Это непростая тема и с юридической точки зрения — далеко не всегда суды готовы учитывать подобные формы психологического давления и насилия.

Что такое синдром отчуждения, к чему он приводит и как действовать, если в процессе развода другой родитель настраивает ребенка против вас? Разбираемся на конкретной истории вместе с психологами и юристами.

В 18 лет уроженка одной из северокавказских республик Лиана вышла замуж за Адама (имена изменены. — НЭН), которого она едва знала. У девушки были другие планы на жизнь — она хотела учиться, работать. Но против семьи пойти не могла.

Лиана родила двух мальчиков. В семье было много насилия. Адам избивал жену. Небезопасно было и детям. Лиана вспоминает, что однажды отобрала ребенка у свекра, когда тот давал младенцу пиво и «шутки ради» вставлял ему в рот сигарету. Лиане было очень тяжело, но она долго не решалась уйти — Адам угрожал отобрать детей. И это были не пустые угрозы — в их регионе такая практика действительно распространена. Но в итоге женщина все же не вынесла мучений и переживаний за сыновей. Уезжая, Лиана обещала детям, что обязательно заберет их. Мальчикам тогда было два и четыре года.

Пара развелась, на суде бывшие супруги заявили, что о детях договорятся между собой. Вскоре Адам женился снова. Первое время он иногда давал Лиане видеться с детьми у него дома, но потом перестал — без объяснения причин. Лиана приходила в детский сад, где ей удавалось пообщаться с сыновьями. Со временем отец прознал об этом и запретил сотрудникам пускать мать к детям. Или же, узнав о ее приходе, приезжал сам и увозил сыновей.

Прошло несколько лет. Лиана пыталась разговаривать с бывшим мужем, воздействовать на него через его родных, религиозных и общественных деятелей, но это не срабатывало. Когда мальчики пошли в школу, история повторилась: сначала Лиане удавалось увидеть их, придя в учебное заведение, но потом ее перестали пускать.

Мама, до этого надеявшаяся на мирное разрешение конфликта, подала иск об установлении графика общения с детьми. После этого отношение сыновей к Лиане резко изменилось: они перестали идти на контакт, не подходили к ней в школе, убегали от нее на улице. Если мама приходила к ним домой, гнали ее со двора. Бывший муж с издевкой говорил Лиане: «Я им разрешаю с тобой общаться, но ты видишь, что они сами не хотят».

В семье отца мальчикам говорили, что мама плохая, потому что она их бросила. «Сосед как-то вызвал к себе детей, я там тоже была, — вспоминает Лиана. — Старший мальчик расплакался, сказал: „Ты нас бросила и ушла, когда мы были маленькими“ — и убежал». «Мне было неприятно, но я понимала, что их так настраивают, а на самом деле они относятся ко мне по-другому, — говорит мама. — После подачи иска они всегда стали вести себя отчужденно, прятаться от меня. Эта перемена была очень заметна». Иногда мальчики ругались на мать. «Перед бывшим и его родней они должны были вести себя так, как будто они меня ненавидят», — объясняет Лиана.

Когда мама что-то предлагала детям — продукты, подарки, — они боялись брать. «Однажды я видела, как мачеха выбросила продукты, которые я покупала, — и потом как-то ребенок повторил это: выбросил в мусорку сладости, которые я отнесла ему в школу», — говорит Лиана.

Суд установил график общения мамы с детьми: несколько часов в выходные на территории отца и «с учетом его мнения», по праздникам — ночевки. Но и этот скудный, по словам Лианы, график ни разу не соблюдался в течение нескольких лет, которые прошли с момента того решения.

Лиана пыталась обращаться в опеку, к уполномоченному по правам детей, наняла нескольких адвокатов, рассказывала о своей истории в СМИ, но это не помогало. Даже наоборот — каждую ее попытку вернуть детей Адам и его родня оборачивали против Лианы. «Детям говорят: „Ваша мать вас позорит, мама жалобу написала, вас будут дергать, мама в полицию обратилась, ваша мама в интернете вас позорит, в суд подает“. Детям преподносят это так, как будто я действую им во вред, совершаю позорные для них поступки», — говорит Лиана.

Сейчас мальчикам уже 12 и 14 лет. Лиане удается видеться с ними в школе: она вызывает их во время урока на несколько минут. «Младший все время суетится — как бы кто не увидел, что мы с ним разговариваем, — делится мама. — Не только бывший муж, но и его новая жена препятствуют нашему общению. Мачеха сказала одному из сыновей, что поставила на его телефон родительский контроль и увидит, если он попытается мне позвонить или написать».

У Лианы серьезно больна мама, она сама работает и снимает жилье. Хронический стресс влияет на ее собственное здоровье — у нее анемия, проблемы со спиной. Лиана планирует снять квартиру побольше и подать в суд на определение места жительства.

Случай Лианы, к сожалению, не единичный. Подобные истории — когда один из родителей после развода отбирает детей у другого и настраивает их против него — происходят в самых разных семьях, живущих в разных российских регионах и других странах.

Еще в 1985 году американский психиатр Ричард Гарднер ввел термин «синдром отчуждения» (Parental Alienation Syndrome, PAS), описывающий ситуацию, при которой один из родителей намеренно воздействует на ребенка, чтобы тот негативно относился к другому родителю. Отчуждающий родитель использует разные методы: рассказывает про бывшего супруга небылицы, внушает, что тот не любит ребенка и плохо к нему относится, прямо запрещает общаться с ним и брать подарки, использует угрозы, отказывает в любви, если ребенок положительно отзывается о другом родителе.

Татьяна Герасименко

Клинический, детский и судебный психолог

Клинический, детский и судебный психолог Татьяна Герасименко отмечает, что отчуждение от родителя — это клинически значимое нарушение отношений ребенка с родителем, которое выражается в неоправданной враждебности к родителю и отказе от общения с ним и всеми людьми, с ним связанными (например, родственниками со стороны отвергаемого родителя).

Герасименко утверждает, что в основе синдрома отчуждения лежит тот же механизм, что и в основе стокгольмского синдрома: ребенок принимает сторону того родителя, который принуждает его разными способами отказываться от второго родителя, оскорблять его, выбрасывать из своей жизни. «Суть феномена — это патологическая адаптация ребенка к манипулирующему взрослому, который и настраивает ребенка против второго родителя. Не имея возможности жить отдельно от такого родителя и полностью завися от него во всех аспектах жизни, ребенок оказывается в ситуации заложника… — утверждает Герасименко. — В глубине души дети хотят… открыто выражать свою привязанность к отвергаемому родителю, но они боятся агрессивной реакции опекающего родителя. Проблема в том, что в определенный момент дети сами начинают верить в то, что ненавидят второго родителя».

Асмик Мароян

Психолог

Психолог Асмик Мароян говорит, что чаще всего один из родителей начинает настраивать детей против другого, когда в паре есть застарелый нерешенный конфликт. Через манипуляцию детьми один из партнеров может мстить другому, таким способом выражать злость и обиду, пытаться добиться ощущения власти и «победы» над бывшим. В некоторых случаях к такому поведению склоняют другие родственники, убежденные, что детям лучше с «этим ужасным человеком» не общаться. Бывает, родитель считает, что если он сдаст детей без боя, то он потеряет лицо в глазах родственников.

Иногда отчуждающие родители действуют неосознанно, как будто не понимая, что наносят сильный вред и себе, и детям. В других случаях родители осознанно и активно, вплоть до одержимости, настраивают детей против бывшего партнера.

Татьяна Герасименко приводит ряд признаков, отличающих отчуждение от родителя и простое настраивание против него.

• Аргументы, которые предоставляет ребенок в своем отказе от родителя, не соответствуют силе враждебности. Аргументы всегда выглядят слабо или абсурдно, а враждебность при этом реальна и всеобъемлюща.
• Феномен «независимого мыслителя» — ребенок утверждает, что это его личное мнение и никто его не сподвигал отказаться от родителя-жертвы.
• Отказ ребенка от положительной памяти о родителе-жертве. Ребенок говорит, что «хорошего не было» или «то хорошее, что было, не имеет никакого значения».
• Распространение ненависти на всех родственников отвергаемого родителя, его домашних животных и друзей.
• Дихотомичность мышления ребенка в отношении родителей: один родитель полностью хороший, второй — полностью плохой. Причем в других вопросах (учебы, социальной жизни) ребенок может быть адекватно критичен и видеть нюансы.
• Ребенок автоматически встает на защиту предпочитаемого родителя в любой ситуации.
• Ребенок не испытывает вину, стыд, сожаление, когда оскорбляет и унижает родителя-жертву.

Независимо от причин и мотивов, дети в таких конфликтах сильно страдают и могут получить серьезную психологическую травму, уверена психолог Асмик Мароян. «Распространенные последствия у отчужденных детей — низкая самооценка, ненависть к себе, депрессивные расстройства, тревога, отстраненность и социальная изоляция, — рассказывает Мароян. — У человека формируется паттерн зависимого поведения, что приводит к неспособности выстраивать гармоничные отношения с друзьями, а в дальнейшем — с противоположным полом. Также может наблюдаться девиантное поведение. Многие дети, повзрослев, понимают, что стали жертвами манипуляций, несправедливо унижали отца (мать). Это может привести к депрессии, алкоголизму и другим плачевным исходам».

«Синдром отчуждения — колоссальная проблема, потому что приводит не только к травматизации, но порой и к инвалидизации психики, — уточняет Татьяна Герасименко. — Есть случаи, когда подросшие дети, поняв, что стали жертвой манипуляции со стороны предпочитаемого родителя и несправедливо отказались от второго родителя, заканчивают жизнь самоубийством. Известны не единичные случаи, когда отвергнутые родители добровольно обрывали свою жизнь, не выдержав стресса разлуки. По силе психической травмы для отвергнутых родителей синдром отчуждения сравним с физической смертью детей».

Для родителя, против которого настраивают ребенка, происходящее — огромный стресс и тяжелая травма, говорит Мароян. Среди возможных последствий — невротические расстройства (депрессия), зависимости, проблемы со здоровьем. Кому-то это может показаться странным, но и тот родитель, который настраивает ребенка против другого, также получает свои негативные последствия: стресс, истощение, депрессия и развитие аддикций.

Синдром отчуждения (Parental Alienation Syndrome) не включен в классификаторы болезней. Тем не менее в Международном классификаторе болезней 11-го пересмотра есть аналогичное «клинически значимое нарушение отношений с родителем/опекуном» (код QE 52.00). Правда, в России введение МКБ-11 было приостановлено, и пока мы пользуемся предыдущей версией, где и этого нарушения нет.

«Победить синдром отчуждения, как правило, можно довольно быстро. Но только с помощью правильных судебных решений и директивной нетрадиционной терапии под контролем суда», — считает Татьяна Герасименко.

О том, как российские суды обходятся с ситуациями отчуждения ребенка, НЭН рассказали Николай Герасимов — адвокат, эксперт pro bono publico при Уполномоченном по защите прав предпринимателей РБ, преподаватель Института права УУНиТ, и Аиша Герасимова — юрист, президент юридической фирмы «G& A consulting».

Николай Герасимов

Адвокат, эксперт pro bono publico при Уполномоченном по защите прав предпринимателей РБ

Аиша Герасимова

Юрист, президент юридической фирмы «G& A consulting»

Как суд определяет, с кем после развода в случае спора останется ребенок?

Ключевой критерий при принятии решения — интересы ребенка. Суд изучает жилищные и материальные условия каждого из родителей, их образ жизни, степень привязанности ребенка к каждому из них, а также к братьям, сестрам, образовательному учреждению; реальное участие матери и отца в жизни ребенка; поведение родителей после развода и другие факторы.

Верно ли, что в России ребенка чаще оставляют с матерью?

По закону родители обладают равными правами и обязанностями в отношении своих детей (статья 61 Семейного кодекса РФ). То есть ни мать, ни отец не имеют формального преимущества при определении места жительства ребенка после развода. Однако в России суд чаще оставляет детей с матерью, особенно если речь идет о малышах.

Учитывает ли суд желание ребенка?

Ребенок имеет безусловное право выражать свое мнение по всем вопросам, затрагивающим его интересы, включая определение места проживания при разводе родителей (статья 57 Семейного кодекса РФ). Однако суд не всегда это мнение учитывает, поскольку в силу возраста и/или особенностей развития ребенок зачастую не способен оценить последствия своего решения.

• Если ребенку меньше десяти лет, его мнение не является обязательным для суда.
• Если старше — суд обязан учитывать его мнение, только если оно не противоречит интересам ребенка (выбор не основан на сиюминутных желаниях, не продиктован давлением со стороны взрослых, не угрожает безопасности ребенка).

Чтобы выяснить, насколько выбор ребенка осознан и сделан без давления, судья в закрытом заседании проводит с ним беседу при участии педагога или психолога. Если суд видит, что ребенок находится под давлением, назначается психолого-педагогическая экспертиза. Эксперты помогают определить, пытаются ли взрослые манипулировать ребенком, а также выяснить его реальные потребности (в том числе насколько ребенок действительно привязан к тому родителю, с которым изъявляет желание остаться).

Что еще суд изучает, помимо мнения ребенка и выводов экспертизы?

• Свидетельские показания. Родственники, соседи, воспитатели и учителя могут сообщить, кто фактически занимается воспитанием ребенка, как родители взаимодействуют с ним, какие в семье конфликты.
• Характеристики из детского сада, школы.
• Акт обследования жилищных условий от опеки: сотрудники оценивают не только бытовые условия, но и психологический климат в семье.
• Данные правоохранительных органов — о вызовах полиции, жалобах на домашнее насилие или злоупотреблении алкоголем.
• Фото- и видеодоказательства. Например, записи с камер наблюдения, фото, подтверждающие антисанитарные условия в жилище или фиксирующие следы побоев.
• Скриншоты переписок, где другой родитель угрожает, манипулирует или оскорбляет.

Как обычно завершаются дела, в которых один родитель настраивает детей против другого?

Ребенок по закону имеет право сохранять полноценные отношения с обоими родителями. Также закон запрещает применять к ребенку любые формы психологического насилия, в том числе эмоциональное отчуждение и манипуляции.

На практике же при мягких формах нарушения (манипуляции, игнорирование режима общения) суд чаще оставляет ребенка с тем родителем, с которым он уже живет, но устанавливает четкий порядок общения с другим родителем и может рекомендовать сторонам пройти семейную терапию или медиацию.

Иногда в таких случаях суд также выносит частное определение о недопустимости психологического давления. Это официальное судебное предупреждение, которое автоматически никаких санкций не влечет, но фиксирует нарушение. Если родитель продолжит давление, суд будет вправе применить более жесткие меры. Также в этом случае второй родитель сможет ходатайствовать об ограничении нарушителя в родительских правах.

При тяжелых нарушениях (доказанное систематическое отчуждение, формирование фобий у ребенка) суд может изменить место жительства ребенка, передав его другому родителю, ограничить родительские права родителя-манипулятора, передать дело на контроль в опеку, рекомендовать психологическую коррекционную работу с ребенком.

Насколько это реалистичный исход — ограничение отчуждающего родителя в родительских правах?

Настраивание ребенка против второго родителя суд может квалифицировать как злоупотребление родительскими правами (пункт 2 статьи 65 Семейного кодекса), и это может служить основанием для ограничения или лишения родительских прав (статья 69).

Но на практике известны лишь единичные подобные случаи, потому что:

— далеко не все суды расценивают эмоциональное давление как форму насилия;

— нет четкой процедуры фиксации «синдрома отчуждения родителя»;

— органы опеки не всегда обладают достаточной квалификацией для оценки подобных случаев;

— экспертизы могут противоречить друг другу, особенно при затяжных конфликтах.

Что делать родителю, который судится за ребенка и против которого его настраивают?

Судебные споры о детях — одни из самых сложных дел, так что каждый шаг родителя должен быть осознанным, выверенным и основанным на уважении к ребенку как к личности.

Ключевая задача родителя — доказать наличие манипуляции, а также показать свое участие в жизни ребенка, желание и готовность воспитывать его и заботиться о нем.

1. Сохраняйте спокойствие, как бы тяжело это ни давалось. Не нарушайте закон, не отвечайте агрессией на агрессию — это может сыграть против вас.

2. Обратитесь за квалифицированной юридической помощью. Желательно, чтобы юрист специализировался на семейных спорах.

3. При необходимости получайте психологическую поддержку и помощь.

4. Ведите себя последовательно и уважительно по отношению к ребенку, даже если вас провоцируют.

5. Фиксируйте факты давления: собирайте переписки, аудио, видео, фото.

6. Займите инициативную позицию: обращайтесь в органы опеки, пишите Уполномоченному по правам ребенка — особенно если другой родитель препятствует общению или негативно влияет на ребенка. В суде пригодятся подтверждения, что вы пытались решить конфликт различными способами.

7. Ходатайствуйте в суде о проведении экспертизы — психологической или комплексной.

8. Привлекайте свидетелей, особенно педагогов и медицинских работников.

9. Предложите бывшему мужу/жене обратиться к медиатору или семейному психологу, особенно если дело затянулось.