Когда тяга к справедливости становится разрушительной: поговорим о виктимблейминге

Весь Твиттер из-за подкаста Насти Красильниковой «Ученицы» который день спорит, можно ли спать со школьницами. Многие, кстати, приходят к выводу, что можно, но даже те, кто считает секс с несовершеннолетними преступлением, зачастую не забывают добавить: «Девочки тоже могли бы головой думать, а не тем, чем они думали!»

Одна из наших авторок написала анонимную колонку о важности секспросвета и рассказала, от каких бед он ее мог бы уберечь. Некоторые комментаторы тут же предложили прекратить сваливать ответственность за свои действия на окружающих. Другие заявили, что никакого секспросвета в школах не нужно, потому что в Гугле можно найти что угодно, было бы желание.

Почему общество настолько безжалостно по отношению к девочкам-подросткам, которые пережили сексуализированное насилие или попали в неравноправные отношения со взрослым человеком? Что заставляет людей говорить «сама виновата» тем, кто наиболее уязвим? И может ли подросток «быть умнее» и «думать головой» на самом деле?

Истоки виктимблейминга

Обвинение жертвы преступления в том, что с ней произошло, называется «виктимблейминг». Чаще всего о виктимблейминге говорят в контексте сексуализированного насилия. Люди, которые его пережили и об этом рассказали, рискуют столкнуться с недоверием, оправданием насильника, травлей и возложением ответственности за произошедшее на их собственные плечи.

Но обвинять также могут школьника, ставшего жертвой буллинга в среде сверстников («будь проще, и народ к тебе потянется», «ты не так ведешь себя, будь увереннее», «дай сдачи и они отстанут»). Или женщину, столкнувшуюся с домашним насилием («а где мнение другой стороны?», «а может, она ему изменила?», «чего раньше не ушла?»). Чуть меньшие шансы «стать крайним» у жертв ограблений и избиений, но они совсем не нулевые. Виктимблейминг чаще всего применяют в отношении женщин и детей. Мужчину пожалеют охотнее, но опять же — не факт.

Об этом явлении начали разговаривать не так давно, но истоки проблемы уже достаточно хорошо изучены. Главной причиной виктимблейминга является вера в справедливый мир, а помогают ей склонность людей проецировать чьи-либо обвинения на себя и желание выгулять «белое пальто». Рассмотрим кратенько каждую по отдельности.

Интересное по теме

«Где были твои глаза?»: как женщины оказываются и остаются в токсичных отношениях

Вера в справедливый мир

Как ни странно, главной причиной того, что люди поступают плохо по отношению к жертвам насилия, является стремление к справедливости.

Вера в справедливый мир — одно из самых распространенных когнитивных искажений. Люди хотят, чтобы добро победило зло, а злодеев настигло возмездие. Человек, верящий в справедливый мир, считает, что если он будет соблюдать некие правила и технику безопасности, с ним ничего плохого не случится.

На практике же мы раз за разом сталкиваемся с несправедливостью мира: в войнах гибнут дети, молодые и подающие надежды люди умирают от болезней, на головы здоровых стариков падают кирпичи, девушек насилуют преподаватели… Жить в такой реальности неуютно. «Как же так, я хороший, а беда все равно может прийти в мой дом?» — думает человек.

Чтобы не тревожиться из-за этих мыслей, он выдумывает справедливость: находит какие-то мнимые причины, по которым преступление стало возмездием за некий проступок. Девушка вела себя вызывающе и не так одевалась. Женщина, столкнувшаяся с домашним насилием, должна была видеть, с кем собирается жить. Парень, умерший молодым от рака, наверняка забивал на свое здоровье и не обследовался — и так далее. Таким образом человек убеждает себя в том, что с ним не случится ничего такого, потому что он-то будет осторожнее.

Разумеется, это ошибка, и беда может произойти с кем угодно.

Проекция обвинений на себя

Когда люди публично рассказывают о домогательствах, физическом и эмоциональном насилии, часть аудитории начинает проводить ревизию своего прошлого и искать нечто похожее. Если похожее нашлось — человек испытывает искушение оправдаться, доказать, что его неприемлемое поведение вовсе не так ужасно. Если похожих случаев не нашлось — срабатывает привычка судить людей по себе.

Логика такова: «Я хороший, приличный человек. Я никого не бил и не насиловал. В моем окружении никто так себя не вел. Обвиняют людей, о которых раньше ничего плохого не говорили. Возможно, что жертвы лгут».

Выгул «белого пальто»

Все из-за той же веры в справедливый мир, люди склонны считать, что неприятности их не коснулись из-за каких-то их особых личных качеств или благодаря соблюдению предосторожностей. Что-то из серии: «Я была умнее и осторожнее, поэтому не залетела в 16. А эти чем думали?»

На самом деле, в подавляющем большинстве случаев, избежать проблем удалось благодаря счастливому стечению обстоятельств, а вовсе не уму «белопальтовца». Просто его мозг «подгоняет задачу под ответ» и приписывает себе несуществующие заслуги.

Интересное по теме

«Все дураки, одна я умная!»: рассказываем, откуда взялся феномен «белого пальто», как его распознать, и как от него избавиться

Например, я по молодости тоже дула щеки по поводу того, что до 18 лет хранила девственность (в моем окружении это было редкостью). Мне казалось, это результат моей зрелости, ума и высокой нравственности. Трижды «ха-ха». Я провела ревизию своих воспоминаний, и знаете, что там обнаружила? Мне с 15 лет хотелось любви, отношений и секса, только вот мной в этом смысле никто не интересовался.

Точнее был один, выражавший свой интерес самыми неадекватными методами — поэтому его шансы добиться взаимности равнялись нулю. Встреть я кого-то приличного, внушающего доверие и расположенного ко мне — никакая нравственность меня бы не остановила. Но было так приятно думать, что я лучше других!

Могут ли подростки думать своей головой?

Если жертва преступления мала или недееспособна, скорее всего, у людей она будет вызывать сочувствие, а не желание обвинить ее во всех грехах мира.

Но подростки выглядят почти как взрослые, и нам кажется, что и вести они себя должны соответственно. На деле же тинейджеры то и дело совершают нечто глупое и неуместное, чем невероятно раздражают всех окружающих совершеннолетних. Они это не со зла, поверьте.

В 16-летнем человеке происходит драматическая встреча еще не созревшего до конца мозга (дозревание, если что, заканчивается в 25 лет) и буйных гормонов. В силу того, что у подростков при принятии решений меньше, чем у взрослых, активируется префронтальная кора головного мозга, они плохо оценивают риски. Молодой человек не верит в возможность неудачи — при планировании какой-либо рискованной ерунды он становится невыносимым оптимистом.

При этом эмоциональное состояние юного создания оставляет желать лучшего: его преследует неуверенность в себе, страх возможной неудачи в личной жизни, желание найти поддержку и опору в лице компании или партнера…И все эти чувства и стремления в тысячу раз усиливаются под воздействием гормонов.

Даже самый умный и рассудительный подросток не может заставить свой мозг стать взрослее, а свои гормоны — перестать вырабатываться.

Это не значит, что 16-летние не должны думать, что делают — должны, конечно! Но они многое просто не способны осмыслить в силу своей физиологии и недостаточности жизненного опыта.

Если старшеклассник перебегал дорогу на красный, был сбит машиной и теперь лежит с переломом ноги в больнице, мы вполне можем возмущаться: «Чем он думал!?» — потому что ПДД дети изучают чуть ли не с детского сада.

Но правила, по которым строятся любовные и сексуальные отношения, в школе не преподают. О технике безопасности, культуре согласия и контрацепции часто не хотят разговаривать даже родители. Невозможно правильно себя вести, если ты не знаешь правил.

А как же самообразование?

Когда люди говорят, что секс-просвет не нужен и все есть в интернете, они предполагают у подростка наличие навыков самоорганизации, умения искать информацию и проверять ее на достоверность и желания учиться новому. Конечно же у подавляющего большинства старшеклассников ничего из этого нет.

Наш мозг ленив, и не хочет думать лишний раз, поскольку процесс мышления довольно энергозатратен. У подростка и так много времени и энергии уходит на обдумывание, поэтому от любой дополнительной нагрузки на свой светлый разум он будет отлынивать.

Навыки же поиска и проверки информации, а также умение организовать собственное обучение, приобретаются в процессе самостоятельной исследовательской деятельности, которой в обычной российской школе ужасно не хватает. Школьники в большинстве своем не пишут рефераты самостоятельно и не участвуют в конкурсах школьных научных работ, так что классический одиннадцатиклассник не умеет сам находить информацию.

Если перед ребенком не поставить задачу самостоятельно получить знания по теме секса, он и не догадается этим заняться. А если догадается, то остановится на ближайшем порносайте. До медицинских энциклопедий он вряд ли доберется, поэтому на месте родителей и школы я бы на самообразование в этом вопросе особых надежд не возлагала.

Так почему общество так жестоко к жертвам?

Когда люди говорят, что 16-летняя девочка, забеременевшая от дембеля, «слаба на передок» или «должна была думать», они на самом деле не хотят быть мерзкими и токсичными. Просто им тяжело справиться с мыслью, что с обычным, ничем не примечательным подростком может произойти нечто подобное. Им страшно, что на месте этой девочки может оказаться кто-то из их близких.

В то же время в массовой культуре существует собирательный образ бунтующего сердитого тинейджера, который курит за гаражами и пьет пиво «на вписке», слушает какую-нибудь гадость и забивает на учебу. Этот образ накладывается на личность жертвы — и ей начинают придумывать какие-то недостатки, благодаря которым она заслужила то, что с ней произошло.

Еще хуже, если девушка действительно вела себя небезупречно: была пьяна, гуляла не там и не с теми, не знала о существовании презервативов. В этом случае «обвинители жертвы» с удовольствием резюмируют, что она сама напросилась.

Для миллионов наших соотечественников сочувствия достойна только идеальная женщина в качестве пострадавшей. А подростки редко бывают идеальными и безупречными — потому что они только учатся быть взрослыми, и совершают множество ошибок. Поэтому если вам кажется, что «не все так однозначно» с героинями «Учениц» или других историй о сексуализированном насилии, просто повторяйте себе, что мир несправедлив. Воздаяния не предусмотрено. Беды случаются с хорошими людьми тоже.

Хуже виктимблейминга во всех подобных историях только то, что публика почти мгновенно забывает о взрослых, ответственных людях, которые в них фигурируют.

Если зрелый человек занимается сексом с несовершеннолетним, не важно, насколько этот подросток «слаб на передок», пьян, глуп или, напротив, умен — важно, что взрослый совершает преступление.

Если родители не рассказывают детям о физиологии, сексе, контрацепции, ЗППП, культуре согласия и границах, не важно, сколько материалов на эту тему есть в интернете — важно, что родители пренебрегают своими обязанностями.

Если окружающие готовы обвинять пострадавших от насилия в их бедах, не важно, насколько безупречно вели себя жертвы — важно, что агрессор прямо сейчас уходит если не от наказания, то от публичного осуждения точно. Так что давайте перестанем виктимблеймить хотя бы пострадавших от насилия несовершеннолетних. Им и без нашего осуждения приходится нелегко.

Понравился материал?

Поддержите редакцию!